— Нет. Не хватало еще тут чего-то подцепить, — Саша передернула плечами и скривилась.
— Ничего ты там не подцепишь, — заверил ее Дима.
— Ты знаешь, я все время встречаю одну и ту же девицу в одной из уборных. Она там стоит и моет волосы в раковине. Чуть ли не каждое утро моет.
— Где? — опешил Кара.
— Ну, недалеко от тракторного лифта. За лестницей. Я не знаю, как тебе показать. Там есть место в углу, где раковина побольше и кран высокий. Вот, она там и моется. Чуть ли не каждый день. Интересно, а где она моет все остальное?
— Может, в унитазе? — предположил Дима.
— Фу! А ты говоришь — ничего не подцепишь. Никаких гарантий! И потом, все эти чучмеки с шоу. Зачем, я не понимаю, свозить их всеми табунами со всей страны. Чтобы они хлопали? Они же все одинаковые, можно завести одну штатную группу чучмеков, пусть бы ходили с ток-шоу на ток-шоу. Можно было бы их перегримировывать.
— Просто почему-то так принято, — пожал плечами Дима. Его и самого уже достали эти бесконечные вереницы людей, взявшихся не пойми откуда, опоздавшие на электричку или поезд, спящие целыми семьями в креслах в центральном холле или даже просто на полах. Не телецентр, а филиал Казанского вокзала. Некоторые из этих деятелей специально терялись и торчали в бесконечных лабиринтах «Стакана» по нескольку дней. Однажды тут даже пропал рояль. Стоял, белый и пушистый, а потом взял и пропал. Никакая милиция не помогла, да и как поможет. Табор — он и есть табор.
— А что она тут делает, эта девица? — жеманно надула губки Саша.
— У нее, наверное, паспорта нет или регистрации, вот она и не выходит из здания, — пояснил он.
— Какой бред, — Саша встала с дивана, потянулась, при этом подол ее платья чуть приподнялся, оголив ажурный краешек дорогих чулок. Дима моментально зарделся, но глаз отводить не стал. И что, в самом деле, не устроило Гриню в этой девке? Отличная же фигура, да и не без таланта. На него не угодишь. Вот оно, то, чего его лишал Гриня все эти годы, то, что оставлял только самому себе. Черт бы его побрал, Гриню!
Дима закрыл глаза. Как же это сложно — продолжать работать с Гришкой в одном здании. Хоть бы он заболел или уволился. Хоть бы исчез куда-нибудь. Просто взял бы и испарился, предоставив Диме решать все вопросы. Тогда можно было бы водить эту Сашу под ручку и не думать о том, какой ценой куплено это благополучие, этот статус. И каково это теперь, ходить по коридорам, постоянно оглядываясь, и бояться, что кто-то сдаст, кто-то растреплет, а потом будет разборка, начнется кошмар. Гриня придет и будет смотреть на Диму с омерзением, и все отвернутся, никто больше руки не подаст. Дима Кара вдруг отчетливо понял, что ненавидит Гришку Ершова, и не просто ненавидит, но желает ему зла.