Довольный Коробочкин из вежливости спросил напоследок у бизнесмена:
— Новых двойников нет?
— Моника Левински. Дорогая женщина! Но для вас можно со скидкой…
— Моника не в моем вкусе.
* * *
Двойник Коровко и в жизни, без грима, походил на Коровко: такой же пузатый, круглолицый. Коробочкин попросил его улыбнуться.
Золотой фиксы, как у оригинала, у двойника не было.
— Почему вы не стали участвовать в конкурсе? — начал издалека сыщик.
— Я разочаровался в Коровко, — отвечал двойник.
— По нашим сведениям, вам предложили деньги — лишь бы никто не увидел вас в роли Коровко.
Двойник натужно расхохотался.
Коробочкин сообщил злоумышленнику, что свидетели видели его на месте преступления.
Тот изобразил удивление, переиграв при этом.
Майор не сомневался, что у двойника, как у всякого уважающего себя преступника, есть алиби. Так и вышло.
— Дайте, пожалуйста, молоток! — попросил Коробочкин уже в дверях.
— Зачем?
— Забить гвоздь.
Чувствуя себя неуязвимым, двойник протянул сыщику молоток.
«Следовательно, это не тот молоток, которым было совершено покушение!» — заключил Коробочкин. Но молоток охотно взял бумажкой и поместил в полиэтиленовый пакет. Пригодится.
* * *
Станислав Сергеевич попросил Засекина не рассказывать газетчикам о покушении — чем возмутил кандидата в мэры.
— С какой стати я должен скрывать правду! Зверское покушение даст мне голоса девяноста процентов избирателей!
— Если вы разболтаете о покушении, я сообщу, что вы сами на себя устроили покушение.
От такой наглости Засекин онемел.
Зачем Коробочкину потребовалось молчание жертвы покушения, он и сам не знал. Доверился интуиции. И не прогадал.
* * *
Неподалеку от дачи Засекина на траве был обнаружен молоток со следами крови и волоском с головы Засекина.
Коробочкин поставил бы сто долларов против одного, что на деревянной ручке молотка обнаружатся пальчики двойника Коровко. В крайнем случае — охранников Засекина.
Увы. Орудие преступления сжимала рука самого мэра.
Навестив Коровко, Коробочкин сразу взял быка за рога:
— Как здоровье, Григорий Ильич?
Коровко страдал, геморроем и скрывал это, понимая, что если произойдет утечка секретной информации, люди Засекина не преминут воспользоваться ею в низменных целях.
По пухлой физиономии Коровко, порозовевшей после бестактного вопроса о здоровье, сыщик смекнул, что попал в точку.
Неестественно громко мэр заявил:
— На здоровье не жалуюсь!
— А другие?
Коровко в недоумении уставился на майора.
Нахальная ухмылочка на помятой морде бывшего боксера означала, что сыскарь что-то про него разнюхал. Не только про геморрой.