Существуют и другие подобные болезни: например, люди, страдающие эхопраксией, навязчиво воспроизводят все те действия, которые они видят, а при эхолалии человек повторяет то, что он слышит[118]. Как и латах, это не психотические состояния, но неврологические проблемы, вероятно, обусловленные нарушением работы тормозящих нервных центров, из которых на первом месте стоит ассоциативная зона внимания. Тот факт, что такое торможение необходимо, чтобы помешать нам рабски проигрывать в движениях все наши мысли, говорит о наличии в мозге врожденной тенденции претворять мысли в действия. И на самом деле, даже при нормальной работе мозга эта тенденция может неожиданно проявиться в том, например, что в разговоре мы пользуемся руками, или в том, что при неверном ударе в гольфе мы наклоняемся, как будто совершая попытку исправить ошибку игрока.
Врожденное навязчивое стремление проигрывать наши мысли в поведении, быть может, служило важной цели в процессе эволюции. Психическая репетиция некоторых важных действий – скажем, бегства, схватки, выслеживания или убийства добычи – возможно, позволяла совершенствовать нужные способности и лучше выполнять эти задачи в реальной жизни. Действительно, многие спортсмены, готовясь к соревнованиям, мысленно представляют себе соответствующие действия; подобное делают музыканты и другие люди, которым приходится выступать перед публикой.[119]
Если в мозг вложена потребность проигрывать в действии мысли и идеи, то нас не должно удивлять то, что он вынуждает нас разыгрывать повествования мифа. Эти истории содержат идеи о судьбе, смерти и природе человеческого духа – они всегда вызывают интерес человека, а потому притягивают к себе внимание ума. В процессе проигрывания историй, составляющих мифы, некоторые люди, вероятно, открывают для себя определенные типы ритмичной деятельности, запускающие цепь неврологических событий, которые порождают ощущение надличного или трансцендентного. Это реальное для человека ощущение вместе с символами и темами мифологии приводит к возникновению – или, точнее сказать, открытию – действенных ритуалов.
Все религиозные ритуалы, если они способны воздействовать на участников, должны содержать в себе миф вместе с неврологическими реакциями, которые дают этому мифу жизнь. Синтез двух элементов – чистой неврологии и значимого культурного контекста – и составляет подлинный источник власти ритуала. Это позволяет участнику ритуала метафорически погрузиться в события мифа, встретиться с его глубокими тайнами, а затем ярко пережить разгадку этих тайн, которая потенциально может поменять жизнь. Так, например, ритуал мессы позволяет верующему глубоко прочувствовать смысл Тайной вечери Иисуса, поскольку величественный ритм этой церемонии соединен с литургией, где звучат конкретные поучения и обетования Христа. Каждый из этих элементов крайне важен, настолько важен, что, дабы этот ритуал не потерял своего значения для последующих поколений, в нем надо заново находить равновесие между ритмом и содержанием.