- Ну ты загнула - разочарованно потянул Василий - он же военный, ему нельзя на службе.
- Да чего ты мне мозг конопатишь - вставила Людмила индийскую фразу - будто я княжих воев не видала. Налижутся до поросячьего визга, увечье кому нанесут, потом ходят каются, виру выплачивают.
- Да хватит вам - не выдержала Лада - мне для дела разговор этот нужен. Статей у нас в газету не хватает, вот я и решил его записать, а потом напечатать. Думаю и другим людям будет сие не без интереса.
- Молодец тёзка - рассмеялся Василий и хлопнул девушку по плечу - голова светлая. Зачем сидеть, голову ломать, статьи выдумывать, когда можно интервью напечатать. У нас это дело на поток ставили, народ даже деньги платил, лишь бы в тираж попасть или в телевизор пролезть - и тут же переключился на Людмилу - вот видишь Люд, не пьянству ради, а для важного дела.
Газета стала решающим аргументом. Ещё зимой Людмила сильно изменилась, как то раз вызвал её к себе для разговора Олег, о чём с ней говорил, осталось тайной. Однако перемены с ней произошли значительные, перестала болтать без умолку, довольно долго ходила вообще, как пыльным мешком стукнутая. Потом отошла, стала более ворчливой, но с другой стороны и рассудительней. Большинство фраз теперь продумывала и лишь после этого произносила вслух. За что индийцы меж собой, в шутку называли её подтормаживающей. Новая Людмила нравилась девушке куда больше. И не только ей одной, на масленицу, которая совпала с индийским женским праздником, Олег, отмечая положительные перемены, подарил ей зеркало. Не маленькое, с ладошку, которое может любой состоятельный муж для своей супруги приобрести, а большое настольное, размером с книгу. После этого случая, не стало у индийцев более верного человека. И хотя большую часть из происходящего она не понимала, но остро чуяла, что от неё требуется. Так она не могла понять идею с бумажной мастерской и газетой. Мороки много, каждую неделю что-то ломается, а прибыток - так себе, с зеркалами и близко не стоял. Но чувствовала, бумажное и печатное дело для индийцев, в чём-то ей недоступном, значительно важней столь прибыльного стекла.
- Хорошо, если для газеты, то оно конечно - сердито зыкнула на неё Людмила - но только одну. И мужа моего звать не думайте. И ты - указательный палец упёрся девушке в грудь - пить не будешь. Тебе голова светлая нужна. В ответ Лада недоумённо пожала плечами, мол не пью и не собиралась.
Пока Лада бегала в мастерскую за бумагой, в горнице уже накрыли стол, за которым ей отвели самое освещённое место, Василий уселся напротив. Прежде чем начать, кузнец наполнил маленькие стопки, Василий поднял свою, посмотрел на Ладу сквозь плещущуюся в ней мутную резко пахнущую жидкость и весело сказал - ну Васька, за начало твоей журналистской карьеры. Для тебя, сегодня первое в жизни интервью. Будь - стукнулся с Горыней стопками и опрокинул жидкость во внутрь, поморщился, закусил мочёным яблоком - для меня кстати, тоже в первый раз, но это к делу не относится. Так что ты там хотел знать про военные искусства?