Рейчел плакала; Ратлидж видел, как из-под ресниц выкатились слезы. Ему передались ее боль и потрясение. В тот день девочка еще не в состоянии была до конца понять, какого кошмарного события она стала свидетельницей. Нарисованная картина ярко, четко стояла у него перед глазами. Даже ошеломленный Хэмиш на время замолчал.
– Прошу вас, – хрипло попросила Рейчел, – я больше не хочу вспоминать тот день!
– Расскажите, как Ричард потерялся на пустоши, – попросил Ратлидж спустя некоторое время, когда оба немного успокоились. – Вы присутствовали при том, как это случилось?
– Да. Повторяю, мы все поехали на пикник, – раздраженно ответила Рейчел. – Не знаю, почему вы все время мучаете меня прошлым, все время напоминаете о нем. Стивен бы не допустил ничего подобного, он понимал, что должен защищать Оливию! Вот почему она завещала ему все свои бумаги.
– Оливия умерла. Николас тоже. Кроме ваших воспоминаний, мне не на что опереться, – терпеливо объяснил Ратлидж. – Стивен защитил бы ее, если бы знал, что она, возможно, убила его отца?
– А если мы сейчас именно поэтому не можем найти ее бумаги? Может быть, Стивен их сжег? – Рейчел вздохнула. – Ах, ладно! Мы поехали туда… на пустошь… потому что там можно провести целый день, а дети очень беспокойные, их нужно чем-то отвлечь, развлечь. Дядя Джеймс решил показать нам старые шахты, в которых раньше добывали олово. Олово заложило основу процветания Корнуолла. Розамунде его замысел не очень понравился; она боялась, что кто-нибудь из нас свалится в шахту. Что было не очень похоже на нее… у нее как будто появилось предчувствие… обычно она с воодушевлением относилась к подобным затеям. Но… вначале все шло довольно хорошо. Джеймс показал нам шахты, а потом мы говорили о том, куда могло отправиться корнуолльское олово: в Египет, на Крит, в Финикию. Джеймс умел так занимательно рассказывать, как будто вовсе и не давал нам урок. Такой у него был дар. Потом мы нашли тихое местечко, где могли перекусить.
Когда Рейчел погрузилась в прошлое, голос у нее снова изменился. Сама того не желая, она вспоминала.
– Во что Ричард был одет?
– Не помню… кажется… на нем была белая рубашка… еще длинные чулки, короткие штанишки. Курточка у него тоже была, потому что он иногда ее снимал. На солнце становилось жарко. Потом поднимался ветер, и Розамунда приказывала ему снова надеть куртку. Ричард не хотел одеваться и капризничал. Позже мы гадали, не потому ли он убежал – может, еще злился? Иногда он бывал таким своевольным! – Она замолчала. – Вам обязательно нужно знать все до мельчайших подробностей?