– Кормак прав, вы непременно должны сами повидаться с ней, – сказала Рейчел после долгого молчания. – Я имею в виду Сюзанну. С вами очень тяжело иметь дело. Такого, как вы, я прежде не встречала. Сами посмотрите, что вы натворили. Может быть, вам станет стыдно, и вы начнете уважать чувства других людей!
Он видел, что натворил, накануне вечером, хотя Рейчел по неизвестным ему причинам не упомянула об этом. Но Ратлидж, как и сама Рейчел, заметил недоговоренность.
– Не понимаю, от чего меня отвлечет разговор с Сюзанной, – недоумевал Ратлидж. – Кстати, простите меня за вчерашний вечер. И особенно за то, что огорчил вас при вашем кузене. Все вышло… очень неловко. Простите меня.
Его слова разрядили атмосферу. Стало чуть легче дышать.
– Все ваши усилия ни к чему не привели, – тихо напомнила Рейчел.
– Наоборот, – возразил Ратлидж, рискнув посмотреть на нее. – Вчерашние события послужили нескольким целям.
Дорожная сеть в Корнуолле была развита не так хорошо, как в пригородах Лондона. Они ехали извилистыми проселочными дорогами, где ширины едва хватало, чтобы могли разъехаться две телеги. Лужи после дождей скрывали глубокие промоины, а грязь порой была скользкой, как черный лед. Ратлидж вел машину, сосредоточенно глядя перед собой.
– Рейчел, вы сказали, что Николас перед смертью написал вам письмо.
– Неужели?
Он снова покосился на нее и увидел, что она хмурится.
– Не помню, чтобы я это говорила.
Или не хотела помнить. Ратлидж сделал вид, что удовлетворен ее ответом.
Они двигались в сторону противоположную морю. Высокие живые изгороди загораживали обзор; то и дело приходилось круто поворачивать. Узкие дороги приводили к развилкам, где путь ему неожиданно перегораживала тележка или тяжелая подвода. Он чуть не пропустил нужный поворот, но все же нашел ворота, ведущие во владения Битонов в начале небольшой долины.
Вдали возвышалось одно из чудовищных псевдосредневековых строений, какие любили возводить в викторианскую эпоху: с полуразрушенными башнями, амбразурами и даже псевдоготическими воротами. Стены так заросли плющом, что, когда дул ветер, листья шуршали и дрожали и создавалось впечатление, что шевелятся стены и вот-вот рухнут.
– Какой ужас! – воскликнул Ратлидж, резко тормозя.
– Да… мне говорили, что предки нынешних владельцев были знакомы с Дизраэли; им необычайно нравились его романы. Они не могли дождаться, когда можно будет снести старый дом и построить на его месте… вот это. Но учтите: если вы скажете хоть слово, вы оскорбите их в лучших чувствах! Дженни Битон – славная женщина. Не стоит ее огорчать.