– А вы храбрый человек! Пошли искать незваных гостей в пустом доме, – заметил он, поравнявшись с ним.
– Подумаешь! – отозвался Смедли. – Я не боюсь никакого измышления человеческого разума! При моем роде занятий нетрудно распознать зло, как и при вашем тоже. И все же, если помните, в дом я не вошел. Кроме того, я вооружен. – Он извлек из-под пледа вполне солидную, тяжелую металлическую кочергу, которая тускло блеснула в лунном свете.
– А как же с тем, чтобы подставить другую щеку? – осведомился развеселившийся Ратлидж.
Смедли рассмеялся. Они вошли в рощу, и вокруг них заплясали тени деревьев.
– Понимаете, все хорошо на своем месте, и я не верю, что Господь велел нам подставлять другую щеку преступникам. В конце концов, Он выгнал ростовщиков из храма!
– Значит, вы решили, что сегодня в Тревельян-Холл проник преступник?
– Во всяком случае, я не ожидал застать ночью в пустом доме сотрудника Скотленд-Ярда. В Тревельян-Холле осталось много ценных вещей, а в наших краях хватает бродяг и бездельников. Хуже всего те, кто не может найти работу, а просить милостыню им не хватает смирения. Наши прихожане делают что могут, но вряд ли я мог бы обвинить человека, который, дойдя до отчаяния, что-нибудь украл, чтобы накормить семью. Учтите, мириться с воровством я не намерен, но понимаю, что ими движет.
– По-моему, вы немного необычно трактуете принцип христианского милосердия.
– Я пошел в церковь не ради того, чтобы набить карманы, но ради того, чего жаждала моя душа.
– И вы удовлетворили свою жажду?
– Да. Хотя должен признать, что трудностей оказалось больше, чем я ожидал. Находишь один ответ, и открывается дверь к еще сотне вопросов. А теперь, если вы не против, давайте немного помолчим. Песик старой миссис Трелет обожает будить соседей, стоит только дать ему малейший предлог.
Они тихо вышли из рощи, дошли до главной улицы и повернули к церкви. Песик миссис Трелет, видимо, не проснулся.
У ворот Ратлидж сказал:
– Пожалуй, сегодня я и так не дал вам спать. Пойду-ка я лучше к себе, в гостиницу.
– У меня в самом деле сна ни в одном глазу, и вы заплатите мне своим обществом! – беззаботно ответил Смедли. – Идите осторожно, вы не обрадуетесь, как и я, если мы разбудим мою экономку. Она хуже песика, Господи прости!
Стараясь не шуметь, они пробрались в кабинет, и священник, плотнее закутавшись в плед, заметил:
– Сейчас я все равно одет неподобающим образом для храма, а потому не испытаю никаких угрызений совести, если мы с вами выпьем по капельке… скажем так, бодрящего напитка. Поскольку я уроженец Девоншира, позвольте предложить вам нашего лучшего сидра! – Глаза его блеснули.