По-прежнему не открывая глаз, он постарался успокоиться. Скоро он задышал ровнее, внушая себе: «То, чего ты не видишь, не упадет на тебя!»
Все еще с закрытыми глазами, он ощупью провел дрожащими пальцами по ближайшей к нему рейке, между пружинами и корпусом кровати, ободрав костяшки пальцев, еще и подцепил несколько заноз. Ничего, только пыль. Всего реек было пять. Он ощупал остальные и начал сначала, осторожно проползая под пружинами. Ничего. Все бесполезно, пора уходить. Осталась последняя…
Он вовремя услышал тихий шорох, но не успел откатиться в сторону, на достаточное расстояние, падающий предмет задел его ухо. Инстинктивно дернувшись, Ратлидж ударился лбом о деревяшку.
Быстро выбравшись из-под кровати, он перевернулся на живот и открыл глаза. Оказалось, что пружины висят не на уровне его лица, а гораздо выше.
На полу лежала раскрытая тонкая книжка корешком вверх – она напоминала перевернутую галочку или букву V. Ратлидж дотянулся до нее, не заползая под кровать.
Молитвенник! Страницы тонкие, напечатаны как будто на рисовой бумаге. Очень мелкий шрифт – старинный, необычный. Вытертая черная кожаная обложка; на уголках страниц – следы позолоты.
На обложке виднелся оттиск. Приглядевшись, Ратлидж узнал фигуру святого Патрика, который занес посох над змеей.
На форзаце он разглядел тонкий, похожий на паутину почерк. Выцветшие чернила… Он прочел: «Патрику Самьюэлу Фицхью в день первого причастия. Июнь 1803 г. От любящей сестры Мэри-Джозеф Клер».
Фицхью, а не Тревельян, Марлоу или Чейни. Фицхью были ирландскими католиками, Тревельяны, Марлоу и Чейни – приверженцами англиканской церкви. Скорее всего, молитвенник спрятали без всякой связи с убийствами. Может быть, в детстве Стивен испытывал склонность к католицизму, но не делился своими религиозными взглядами с родными?
Ратлидж полистал тонкие страницы, разглядывая мелкий шрифт. В самом конце, где оставались пустые страницы, кто-то нарисовал родословное древо семьи Фицхью, которое начиналось с родителей Патрика Самьюэла, его самого и его потомков. Ниже записи делались другими почерками и чернилами. История семьи отражала печальную историю страны. Многие Фицхью умерли раньше времени во время Великого голода 1845–1849 годов и последующих страшных лет. Местами родословное древо казалось гимном не жизни, а смерти. Наверху последней страницы Ратлидж нашел имена Брайана и Кормака Фицхью. Имен Стивена и Сюзанны не было. Как, очевидно, не было в молитвеннике и других тайн, имевших отношение к расследованию убийства.
Сначала Ратлидж убрал находку в ящик прикроватной тумбочки. Снова лезть под кровать ему не хотелось. Потом он все-таки передумал и положил молитвенник туда, откуда взял. На это понадобилось меньше времени, и дыхание он уже не задерживал.