— Доброе утро, — произнес он.
Она сглотнула. Алекс выглядел отдохнувшим и бодрым. Она пригладила волосы.
— Доброе! — ответила она.
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, — сказала Кит. Физически она чувствовала себя так. Будто вообще никогда не была больна.
Алекс прищурился:
— Будешь завтракать?
— Да, пожалуй. Чашечку горячего травяного чая я бы выпила.
Через несколько минут Алекс появился с двумя чашками.
— Знаешь, я не против, если ты будешь пить кофе. Я бы не хотела, чтобы ты ограничивал себя из-за меня, — произнесла она, хотя ей было приятно, что Алекс старается поддержать ее.
— Это будет нечестно, если я стану у тебя на глазах пить кофе, — ответил он. — Да и трава эта не так уж плоха.
Кит улыбнулась.
— Нервничаешь? — поинтересовался Алекс.
— Немного, — ответила она.
Алекс изучающе посмотрел на нее, затем поставил чашку с чаем на пол, наклонился к ней и произнес:
— Кит, твоя температура быстро нормализовалась, ты много отдыхала, хорошо питалась и принимала нужные лекарства. Ты молодая и сильная женщина, поэтому нет никаких сомнений в том, что и малыш тоже здоров.
Она кивнула.
— Или нет? — мягко произнес он.
Кит отставила чашку на прикроватный столик, взглянула на него и спросила:
— Ты веришь в судьбу, Алекс?
— Не особенно, — ответил он, не сводя с нее глаз. — А что?
Кит опять сглотнула. Пальцы нервно теребили одеяло. Чтобы хоть как-то успокоиться, она вцепилась в ткань обеими руками.
— Возможно, мне не суждено стать матерью. Я три месяца даже не подозревала, что беременна. Не чувствовала, что у меня внутри малыш. Я пила кофе и иногда вино и…
Алекс нахмурился:
— Кит, не паникуй, все будет хорошо, я уверен.
— Хорошо? Как ты можешь быть уверен?! — с возмущением воскликнула она. — Еще в понедельник я не знала, что больна. Все это характеризует меня как будущую мать не с самой лучшей стороны. Да что уж там говорить, я даже не умею менять подгузники… — Кит тяжело вздохнула. — Может, я вообще не создана для материнства.
— Да что за ерунду ты несешь! Конечно, создана, — ответил Алекс, вскочил, опрокинул стоящую на полу чашку.
В панике он снял с себя футболку, чтобы вытереть разлившуюся жидкость.
При виде обнаженного торса Алекса глаза Кит потемнели, рассудок медленно покидал ее. Сейчас она могла думать только о поджаром, загорелом теле Алекса.
Сердце билось все сильнее и сильнее.
— Я не хотел запачкать ковер, — произнес он хрипло, взглянув на нее.
Кит закусила нижнюю губу, когда он выпрямился, полуобнаженный, такой красивый и соблазнительный.
Ее губы, кожа, бедра, все моментально отозвалось приятной истомой на вид Алекса. Кит тут же вспомнила время, когда он был так же неотразим и обнажен. Стараясь справиться с собой, она глубоко вздохнула и ответила: