Горислав Игоревич перебрался на причал и бросил взгляд на воду. В кругу света, падающего от фонаря, дефилировали несколько акул; одна из них — не менее двух метров в длину.
— Это коралловые акулы с черными плавниками, — махнул рукой старик-лодочник, увидев замешательство Костромирова. — Они не опасны. Но после заката лучше не купайтесь. Особенно за рифом. Может приплыть и акула-молот.
— Спасибо за предупреждение, — искренне поблагодарил его профессор.
На противоположном конце причала мелькнул луч карманного фонарика.
— Кого тама лешай принес, е? — раздался из-за стены мрака гундосый голос.
— Костромирова, — отозвался профессор, — Горислава Игоревича. Разве Сладунов не предупредил о моем приезде?
— A-а… Ну да. Борис Глебыч звонил про вас.
Доски настила заскрипели под чьими-то увесистыми шагами, и из темноты выступил широкоплечий мужчина в гавайской рубахе, шортах-бермудах и надвинутой на глаза бейсболке.
— Антон Степанович, если не ошибаюсь? — спросил Костромиров, приглядевшись к конопатой физиономии встречающего.
— Антоха я, ага, — протяжно прогнусавил тот, — Сторож, е, тутошний. Багаж свой давайтя, что ля.
Горислав Игоревич протянул Антону один из двух дорожных баулов.
— Пойдемтя, — повернулся к нему широкой спиной Антоха, — да под ноги глядитя, спотыкнетеся, не ровен час.
«Что у него за выговор? — размышлял профессор, следуя за Антохой. — Нарочитый какой-то. Так сейчас и в деревнях не говорят. Разве что в самых глухих… Да не придуряется ли он?»
Сторож сошел с причала и заскрипел по песку, светя под ноги фонариком. В стороны прыснули какие-то мелкие ракообразные. Сразу за причалом тьма стала совершенно непроглядной, и Горислав Игоревич мог лишь догадываться, что Антоха ведет его по узкой тропке среди кустарников и высоких травянистых растений.
Всюду понизу угадывалось движение неких живых существ, слышалось сухое шебуршание множества лапок. Профессор помнил, что на Мальдивах опасных для человека животных не водится, но ступать все равно старался аккуратнее.
Луч фонарика высветил ряд древесных стволов, нечто вроде недлинной аллеи, в конце которой взору Костромирова открылась сладуновская усадьба. Из-за облаков как раз вынырнула полная луна, и профессор смог отчасти разглядеть приземистое двухэтажное строение с открытой верандой или террасой; из трех окон первого этажа струился неяркий желтоватый свет.
Антоха провел Костромирова через веранду и открыл дверь.
Миновав темные прихожую и короткий коридор, они попали в обширное слабоосвещенное помещение вроде гостиной. По периметру стояли семь кресел в стиле «рококо», никак не согласующийся с ними черный кожаный диван и несколько столиков из ротанга со стеклянными столешницами. По стенам висели старинные на вид зеркала и несколько картин; над креслами — цветные бра в турецком стиле. Но горели из них только три, отчего гостиная тонула в полумраке.