— Все же так дела не делаются, — заупрямился Костромиров. — Вы должны были сразу мне все рассказать. А не ставить в дурацкое положение.
— Э! Уж не испугались ли вы, профессор?
— Причем тут испугался? — возмутился Горислав Игоревич, — Суть совсем не в этом, вы же понимаете!
— Между прочим, я тут по случаю снова столкнулся с Пфаненштилем. Так вот, он просил передать, что планирует издать вашу мальдивскую монографию тиражом шестьдесят тысяч экземпляров.
— Шестьдесят? — поразился профессор. — Не шесть?
— Именно, именно шестьдесят, — хихикнул Сладунов. — Неплохо для научной книжки?
— Послушайте… — замялся Костромиров.
— Слушаю, — с иронией в голосе отозвался Борис Глебович.
— Но… Но я даже не представляю, как выглядит этот ваш Муль! Кого прикажете искать?
— Свежей фотографии у меня, увы, нет, — переходя на деловой тон, сказал Сладунов, — а детские фото вас только дезориентируют. Дело в том, что Яков не любил сниматься. Как-то даже болезненно не любил. Бывало, если меня кто фотографирует, а он просто окажется рядом, сразу норовит выскочить из кадра, представляете? А то лицо ладонью закроет. Или уж рожу такую скорчит, что мама родная не признает! Что-то типа фобии, короче…
— Вот как? Любопытно. Но словами-то вы можете его описать?
— Могу! Понятно, могу, — с готовностью подтвердил Сладунов. И тут же замялся: — Вот только… внешность у него эдакая… незапоминающаяся, что ли? Просто-таки никакая. Среднестатистическая, короче. Рост и вес средние, лицо круглое, глаза… глаза тоже круглые и, помнится, зеленые. Или карие? Нет, точно зеленые! Хотя…
— Да уж, — не без ехидства заметил Костромиров, — по таким приметам опознать его будет несложно.
— Нет, нет! — заверил Борис Глебович, — Вы его в момент узнаете. Если встретите, конечно. Муль рано облысел и уже к тридцати годам был как колено. Еще за время отсидки он потерял все зубы. Но их-то вставил и — чики-чик, а вот, хе-хе, волосы отрастить — задача потруднее, согласны?
— Он может и парик нацепить, — мрачно возразил профессор.
— Да, вы правы, — протянул Сладунов. Однако тут же воскликнул: — Но ведь на Сладулине никого, кроме троих моих родственников, нет, так? А их внешность вам известна. То есть посторонних на острове быть не может. И, главное, не должно! Значит, любой посторонний, если он подозрителен, скорее всего и будет Мулем, верно?
— Ну… похоже на правду, — вынужден был признать Костромиров.
— Вот и чики-чик! — обрадовался Сладунов. — Да, еще одно возьмите на заметку, профессор. Яков всегда отличался чрезвычайной физической силой, особенно если его из себя вывести. Тогда он становится просто каким-то двужильным! Хотя, так, со стороны, глянешь — вроде ничего особенного… Помню, как-то поехали мы с ним на рыбалку — когда еще партнерами по бизнесу были — и мой джип завяз в болотине, так Муль в одиночку его за задний бампер приподнял, ей-богу!