— Сколько там трупов-то? — нарушил тишину Марат, поняв, видимо, что я не собираюсь продолжать рассказ.
— Да хер его знает, кучки какие-то валяются то тут, то там. Эксперты пусть собирают такие пазлы, им за это деньги платят. Соседи говорят, в квартире жило четверо: отец, мать, пацанята — семь лет и двенадцать. Может, они там все… по углам. — Я опять замолчал. Может быть, Ленка жалеет, что за меня вышла? С моей зарплатой мы и ребенка себе не можем позволить. Хотя было время, старались. Тогда, правда, Ленка не работала, нечего было и терять.
— Блевать не охота?
— Кажись, привык.
Мы помолчали, и это было то, что нужно. Я спокойно докурил.
— Холодно! — все-таки успел сказать Марат, когда я бросил окурок и пошел к дому, пока следователь меня не хватился. Обязательно же придумает, чем меня занять. Плевать, что у меня смена закончилась. Его самого вроде как из дома выдернули. Леденцов, имени не уловил. Раньше не встречались. Значит, недавно перевели. У нас текучка постоянная.
Когда я поднялся на нужный этаж и заглянул к соседям, которые вызвали полицию и у которых обосновались мы со своими бумажками, Леденцов был в бешенстве, кричал на кого-то по мобильному телефону.
— Оперуполномоченный, — полувопросительно произнес он, заметив меня и оторвавшись от трубки, — Бери еще пацанов, прочешите подъезд, двор, мусорки — все, короче.
— Что ищем-то?
— Как что? Ты что, дебил?! Трупы! Трупов нет! Крови на трех-четырех человек, если выжать! Чем эксперта слушал?! Беги, выполняй!
Но мы ничего не нашли. Правда, у нас еще был след. Удивительная штука. Конечно, странно было бы, если бы убийца не запачкался, но слишком уж долго тянулась эта четкая вереница алых отпечатков. Вниз по лестнице до первого этажа, потом через весь двор по неглубокому затвердевшему снегу. Как будто кровь продолжала стекать по его ногам. Неужели он унес на себе все четыре тела?
Мороз очень удачно схватил грязное месиво снега. Можно было рассмотреть рисунок протектора на подошве, без труда определить размер ботинка. Сорок второй. След обрывался, упершись в дорогу, гудящую десятками проезжающих машин. На другой стороне следа не было. Кинолог тоже не помог. Смешно, в США давно используют пчел-андроидов для таких дел, а мы все еще ждем парня с овчаркой.
Еще через полтора часа я сдал смену и мчал домой на маршрутке. Всего три остановки, но иначе зачем нужна служебная проездная карта? Я так любил этот момент — конец рабочего дня, путь домой, мир неслышно и незримо рушится за спиной, падает с твоих плеч. И хотя чувствуешь себя до чертиков усталым, можно наконец-то выпрямить спину. Лена, Леночка… Надо купить ей цветы. Она такого от меня не ждет! Я про подарки на праздники-то забываю частенько. В автобусе я стоял у окна с левой стороны, держась за поручень, хотя в салоне хватало свободных мест. Водитель спешил, маршрутку трясло. Я смотрел на свое отражение в стекле. Потом мое внимание привлекло движение снаружи. Автобус проезжал мимо киоска, и мне показалось, будто за ним толпятся люди. Я заметил чью-то спину и руку, замахивающуюся для удара, а может быть, не видел даже этого, но картина драки уже нарисовалась в мозгу. Маршрутка перестроилась в правый ряд, за поворотом ждала моя остановка. Я вновь бросил взгляд в сторону удаляющегося киоска, и на секунду мне показалось, что я вижу кого-то… Человека, стоящего поодаль от ларька. Потом автобус повернул направо и остановился, я бросился к автоматическим дверям. Ненавижу этот город.