— Кракен! Кракен! — издеваясь, кричал он.
До Генки наконец-то дошло, и теперь он, пунцовый до кончиков ушей, возвращался назад, и сжатые до белых костяшек кулаки не сулили шутнику ничего хорошего. Однако самого шутника это, кажется, не слишком волновало. Торопливо подобрав с земли палку, Стас остался стоять на месте.
Генка остановился, не доходя до него шагов пять. Воздух со свистом вылетал из его раздувшихся ноздрей, лоб и щеки пылали пунцовыми пятнами, кулаки сжимались и разжимались, душа чью-то невидимую шею. И тем не менее, глядя, как непринужденно поигрывает палкой Стас, подходить ближе Генка не решился.
Не торопясь, к мальчишкам вернулись Лысик и Катюша.
— Ну, и кто теперь в штаны наложил, а? — Стас нахально улыбнулся и, словно приглашая противника подойти поближе, постучал кончиком палки по носку своей кроссовки.
— Да ты же сам слышал! — не выдержав, заорал покрасневший Генка. — Все слышали!
Ища поддержки, он оглянулся, пытаясь взглядом поймать глаза ребят. Катюшка, как всегда, сделала вид, что она не при делах, отрешенно изучая свои туфельки. Пузырь неловко переминался с ноги на ногу и больше поглядывал на Стаса, чем на Генку. Смешно приоткрывшая рот Лысик, напряженно следящая за развитием конфликта, вообще не рассматривалась вожаком, как вероятная поддержка. А вот Димка…
— Никто ничего не слышал, — сказал Димка. — Просто вода плещется.
От бессилья Гена готов был заплакать, но знал — нельзя. И без того подорванный авторитет был бы тогда окончательно втоптан в землю. Он скрипнул зубами, с трудом подавил рвущийся наружу гнев и ехидно поинтересовался:
— А что же там шуршало тогда, а?
— Льдины, — поколебавшись, ответил Димка. — Папка говорит, что если солнце до них не достает, то льдины могут и до зимы не растаять. Так что нет там никого.
— Нет, значит? — Генка, прищурившись, пристально посмотрел Димке прямо в глаза, — Может, тогда полезешь и посмотришь?
Повисло молчание. Вся компания, не дыша, переводила глаза с одного мальчика на другого. Все понимали, что одно дело — утверждать что-то, и совсем другое — проверить. Это уже тянуло на незабвенное «слабо?».
— Дим, не надо лезть… — донесся откуда-то снизу рассудительный голос Лысика.
— Рот завали, — резко одернул ее Генка. И тут же вновь переключил свое внимание на Димку.
— Ну, так что? Посмотришь? Лестница-то целая.
Димка с сомнением глянул на лестницу. С виду она действительно была целой, но доверия тем не менее не внушала. Двадцать метров грубо сваренного между собой «уголка», вместо перекладин перечеркнутого арматуринами, ломано тянулись до самой крыши. Пролезть по такой уже было нешуточным испытанием. А если учесть, что гипотетически лестница вела прямо в пасть к некоему жуткому созданию, то сложность становилась запредельной.