Самая страшная книга 2014 (Скидневская, Буторин) - страница 76

И тогда Лысик, маленькая и невероятно худая, метнулась к нему, обвила ручонками и, уткнувшись лицом Димке в грудь, счастливо заплакала.

Она что-то бессвязно лопотала про родителей, которых толком и не знала, про старенькую бабушку и… про старшего брата, которого ей всегда хотелось иметь. Старшего брата, который не даст ее в обиду ничему и никому в этом мире. А Димка осторожно обнял ее свободной рукой, прикрыл глаза и с наслаждением втянул ноздрями тяжелый, пропахший разогретым асфальтом и бензиновыми парами воздух. Вместе с выдохом уходил кошмар пережитого дня, окончательно очищая память от всего невероятного и сверху естественного. И тотчас же, обострившимся шестым чувством, он ощутил, что пропадающая память — это никакая не особенность психики.

Дима почувствовал, как в этот самый момент гигантский незримый ластик старательно подчищает картину мира, изымая из нее существование чудовищ, мертвые головы и одного несчастного мальчика по имени Гена. Для всего этого на новом полотне просто не оставалось места. И так было даже лучше.

День клонился к вечеру. День заканчивался. Но начиналось нечто новое. Нечто неизмеримо большее. Начиналась новая жизнь.

Алексей Жарков, Дмитрий Костюкевич

Никта

Пролог

Энто…

Недолго процарствовала на престоле Екатерина. В 1725 году от Рождества Христова взошла — через два года померла от хвори легочной.

Опального фельдмаршала Меншикова осенью 1727 года сослали в Тобольский край. Покинул Петербург и внук Петра Великого, последний мальчонка рода Романовых, со всем своим двором выехал в январе следующего года. Хворал сильно молодой царь. Попал он в Москву токмо через месяц, в Твери останавливался, под Москвой. А как вкатил с торжеством — так считай и перестал Петербург столицей быть.

Трактирщик, плесни-ка еще, будь мил!

Захворал град Петра, зачах, сгнили головы и совесть у властей, окромя, наверное, губернатора Миниха, Христофора Антоновича. Да что мог немец поделать в оном великом конфузе и разброде… Бежать стали люди из города, словно дома их горели, иль наводнение вновь бесы нагнали.

А в Москве старые бояре лютовать принялись, желчь и силу копить, не любили они Петербург, поговаривали, даже бабушку молодого императора в московском Новодевичьем монастыре заточили. Видимо, посему и покинул молодой Петр Второй град на Неве.

Да отсыпал еще больше власти старым крохоборам, и пошел в загул, да помер от оспы январской ночью четырнадцати лет от роду, в 1730 году.

В феврале того же года Анна Иоанновна, дочь брата Петра Великого Иоанна Алексеевича, празднично — вся в кружевах и бирюльках драгоценных — въехала в Москву, где войска и высшие чины в Успенском соборе присягой нарекли ее самодержицей.