ФБР официально ответило на иск месяц спустя. Оно сообщило судье Гриесе, что контрразведывательные операции были призваны просто «предупредить общественность о характере деятельности Социалистической рабочей партии». Бюро заявило, что его действия были абсолютно законны, и отрицало какое-либо участие в несанкционированных действиях и незаконных вторжениях в помещения. Досье в нью-йоркском офисе Бюро были полны доказательств обратного. Сотрудники ФБР лгали федеральному судье и своему вышестоящему начальству в министерстве юстиции. Это не было преступлением, как сказал Никсон, это было прикрытием.
«Правдивый ответ, — позже написал судья Гриеса, — потребовал бы разоблачения этих фактов. ФБР стремился избежать такого разоблачения».
Факты надежно хранились в рабочем сейфе особого агента, руководившего Нью-Йоркским отделением ФБР, Джона Малоуна, который осуществлял незаконные вторжения в помещения, занимаемые коммунистической партией, со времен администрации Трумэна. Малоун руководил Нью-Йоркским отделением тринадцать лет, с 1962 года до своей отставки в 1975 году. Он был лицом старомодного ФБР, решительно настроенного против перемен. Его подчиненные дали ему прозвище Цементная Голова.
В сейфе Малоуна хранились записи о 193 незаконных обысках в штаб-квартире социалистической партии и ее офисах на Манхэттене в 1950—1960-х годах, а также информация, тщательно собранная благодаря несанкционированным прослушиваниям телефонных разговоров, и копии злопыхательских писем, написанных с целью разжечь среди членов партии политические и расовые разногласия, разрушить их репутацию, карьеру и жизнь.
«ФБР долго применяло тактику сокрытия фактов проведения несанкционированных обысков, — выявил судья Гриеса. — В конце 1973 или начале 1974 года агент ФБР в Вашингтоне, занимавшийся этим вопросом, велел агенту ФБР в Нью-Йорке не информировать канцелярию министра юстиции США о несанкционированных обысках. На одной встрече между ФБР и помощником министра юстиции представители использовали термин «конфиденциальные следственные методы», зная, что он включает незаконные обыски. Помощник попросил объяснить, что скрывается за этим термином. В ответе выражение «незаконные обыски» не прозвучало»[546].
Судья сделал вывод: «Эти ответы были весьма обманчивы».
Подобно Белому дому, Бюро не могло позволить сделать свои секреты достоянием общественности. Когда президент Никсон потерял власть летом 1974 года, в конгрессе и федеральных судах начали нарастать требования предать досье ФБР гласности. Министр юстиции Саксби приказал осаждаемому этими требованиями директору ФБР Кларенсу Келли просмотреть документы Бюро на предмет доказательств того, что агенты Гувера нарушали букву и дух американского закона.