Но дело Паркера значительно осложнилось, поскольку его имя имелось в списке, присланным им Барбарой Келли, пусть и без указания каких-либо причин его вины. Визит Паркера встревожил Элдрича. Детектив знал о существовании такого списка и знал о наличии в нем своего имени — вероятно, от того старого еврея. Паркер заподозрил также, что Элдрич и Коллектор получили подобный список, и, зайдя в контору мэтра, дал своеобразное предупреждение им обоим: «Держитесь от меня подальше. Я не буду одной из ваших жертв».
Отсюда могли быть сделаны только определенные заключения. Либо Паркер знал, почему его имя попало в тот список, и его включение было оправданно, — тогда он тайно союзничал с теми, против кого они боролись, и заслуживал осуждения; либо он не знал, почему попал в список, что, в свою очередь, открывало две возможности: либо он сам пошел с ними на соглашение, и тогда осквернил свою душу, хотя скверна еще не проявилась в полном уродстве; либо кто-то, допустим, Барбара Келли или известные ей грешники, намеренно добавили его имя в список, надеясь заставить его союзников ополчиться против него, и тем самым его враги без всякого риска для себя избавились бы от этого особо опасного и настырного противника.
Барбара Келли умерла — убита, очевидно, своими же подельниками. Медицинская карта, предоставленная Элдричу через сеть информантов, подтвердила ее онкологическое заболевание. Она умирала, и ее стремление к раскаянию казалось искренним, раз в конечном счете болезнь все равно осудила ее. В каком-то смысле можно назвать уместным, что лимфома пожирала тело этой женщины, поскольку на ее совести лежало постоянное и непрерывное развращение, коварно поражающее гнойными метастазами жизнь за жизнью, душу за душой. Одного акта неповиновения, порожденного страхом и отчаянием, недостаточно для спасения, если она на него надеялась.
Но, с другой стороны, Элдрич — не Бог и не мог претендовать на полное понимание Его путей. Он анализировал то, чего могло заслуживать каждое преступление, но чисто с юридической точки зрения. И лишь Коллектор, приобщенный к некоей божественной сущности и преображенный в посредника между мирами, заявлял, что обрел высшее осознание, безгранично более сложное, нежели человеческое.
И, если верить его прозрению, безгранично более безжалостное.
В правдивости заявлений Коллектора Элдрич нисколько не сомневался. Он понимал и знал слишком много и не пытался одурачить себя верой в то, что какая-то обычная причина, совершенно не связанная с существованием некой божественности или ее противоположности, необходима для расширения его понимания и что прозрение Коллектором сути дела глубже, чем у самого Элдрича. Но сейчас, начав убивать грешников по списку, Коллектор поручил ему вновь проштудировать дело Паркера, и впервые Элдрич вдруг осознал себя в серьезном конфликте со своим сыном.