В городах типа Портленда любители бейсболок быстрее всего нарывались на неприятности, но если такой головной убор предпочитал коренной житель Мэна, то это могло рассматриваться как ужасное предательство, в сравнении с которым низкое поведение Бенедикта Арнольда и Элжера Хисса
[44] казалось невинной шалостью.
Крикуны перешли к откровенной похабщине. Пиво явно ударило им в голову. И я совершенно не понимал, зачем они завалились в кафе-мороженое.
— Эй, парни, следите за выражениями, — попросил я, отклонившись к ним. — Мы здесь с ребенком.
Проигнорировав просьбу, они продолжали ругаться. По-моему, даже прибавили громкость, да еще выдали несколько бранных слов, излишне членораздельно, буквально по слогам.
— Парни, я просил вас по-хорошему, — опять подал голос я.
— Уже десятый час, — отозвался тот, что постарше, — твоему отпрыску давно пора быть в постельке.
— Вы сидите в кафе-мороженом, — поддержал меня Ангел. — И должны следить за вашим гребаным языком.
— Думаешь, дойдет? — спросил я его. — По-моему, вряд ли.
— Жаль.
Я вновь глянул на парней за соседним столом.
— Больше я просить не буду, — предупредил я.
— И что же ты сделаешь, если мы не перестанем? — спросил тот же парень.
Этакий амбал с затуманенной алкоголем физиономией. Его приятель, сидевший к нам спиной, наконец обернулся, и при виде Луиса его глаза слегка расширились. Он выглядел трезвее своего собеседника, да и сообразительнее тоже.
— Мой папа вас застрелит, — заявила Сэм. Она сложила из пальцев пистолетик и направила его на тупого крикуна. — Пиф-паф!
Я глянул на нее. Боже мой, бедный ребенок…
— А потом я добью вас, — пообещал Луис.
Он усмехнулся, и атмосфера стала менее напряженной.
— Пиф-паф, — для пущей убедительности добавил Луис. Он тоже соорудил пистолет из пальцев. Причем нацелил его в паховую область здорового грубияна. — Пиф-паф, — повторил он, переводя прицел на могучую грудь.
Оба грубияна заметно побледнели.
— Мы не фанаты бейсболок, — пояснил Ангел.
— Ступайте лучше в бар, парни, — посоветовал я.
И они удалились.
— Нравится мне пугать дураков, — заметил Ангел. — Когда я подрасту, только этим и буду заниматься.
— Пиф-паф, — повторила Сэм. — Они убиты.
Мы с Ангелом и Луисом обменялись взглядами. Ангел пожал плечами.
— Должно быть, узнала об этом от мамы.
В этот раз Сэм осталась со мной на ночь. Когда она почистила зубы и рядом с ней в кроватке мирно устроились две тряпичные куклы, я присел на край и погладил дочь по щеке.
— Тебе тепло?
— Тепло.
— Но щечка холодная.
— Все потому, что сейчас холодно на улице, но мне-то ни капельки не холодно. Я внутри горячая.