Алекс и Магди легализовались в Женеве и уже оттуда через Испанию махнули в Аргентину».
* * *
Из воспоминаний Н. М. Трущева:
« …В тюрьме у меня было время поразмыслить над причиной скоропостижного падения Абакумова и его визави Берии. После признания сокамерника, подтвердившего мою догадку насчет комиссии, цельная картина ожесточенной борьбы за власть, которая с каждым годом усиливалась в Кремле, – сложилась окончательно. Отсюда и оголтелые перехлесты с принятием самых невероятных решений.
На этой картине нашлось место и для Ротте!
Чем иначе можно было объяснить повышенный интерес товарища Абакумова к буржуазному богослову как не попыткой отыскать хотя бы какой‑нибудь – пусть даже самый дешевый! – компромат на своего бывшего начальника.
Логика в этом случае выстраивалась нехитрая.
Не знаю, как Виктору Семеновичу удалось получить конфиденциальную информацию о незаконном ввозе военного преступника на территорию Союза, однако среагировал он на нее на удивление быстро. Тут же бросился в ЦК и сумел организовать по этой линии пустейшую с точки зрения здравого смысла комиссию. Теперь я больше, чем уверен – целью Анисимова было выяснить на месте подноготную этой истории.
Бред, который Ротте нес на допросах, Абакумова не интересовал. Дело было вовсе не в Люцифере, а в тонюсенькой ниточке, потянув за которую можно было проникнуть в сердцевину заговора, который якобы сплетал или намеревался сплести вокруг нашего дорогого вождя товарищ в пенсне.
Другими словами, был бы заказ, а заговор найдется – эту нехитрую истину мне пришлось испытать на собственной шкуре, когда сразу после ареста «главного репрессионера страны» меня обвинили в сотрудничестве с английской разведкой.
Донос был составлен полковником ГРУ Закруткиным старшим и немедленно отправлен по инстанции.
Разобрались с доносом быстро – следователь предложил мне дать показания на Лаврентия «в том, что тот является английским шпионом», и «эту писульку», – он показал мне письмецо грушника, – «я порву на твоих глазах».
Я отказался и на десять лет отправился во Владимирку». * (сноска: М. Ишков. «Супердвое: убойный фактор». М. Изд–во «Вече». С. 213)
« …в конце сороковых у Виктора Семенович еще не хватало силенок, чтобы в открытую схватиться с человеком в пенсне, однако, по–видимому, готовиться к решающей схватке он начал загодя. И, думается, не без приказа сверху. Об этом можно судить по некоторым косвенным признакам.
В конце 40–х Берию по приезду на дачу Петробыча неожиданно начали обыскивать на предмет оружия. Такого рода проверки были психологически невыносимы для Лаврентия, к тому же это был серьезный удар по его репутации. Тогда же Абакумов арестовал ближайших сподвижников Берии, разбросанных по всей стране – например, министра госбезопасности Белоруссии Цанаву. Одновременно Рухадзе, в 1948 году назначенный Сталиным министром госбезопасности Грузии, активно приступил к сбору компромата по так называемому «мингрельскому делу», в котором самое серьезное внимание уделялось родственникам Берии. Когда Абакумов докладывал Петробычу о ходе следствия, тот постоянно напоминал: «Ищите большого мингрела».