— У меня его нет.
— Бенни Гриссел?
— Совершенно верно.
— Подождите, — сказала она, словно извиняясь.
Он услышал, как она стучит по клавиатуре. Потом она сказала:
— У нас служит только один Бенджамин Гриссел. Он живет в районе Гарденз… Вринде-стрит, «Нельсонз-Мэншнз», дом 128… А у вас какой адрес?
— Другой. — Он торопливо записал адрес, радуясь успеху своего маленького предприятия. Под конец он совершил еще одну оплошность: — А его электронная почта?
— Полковник, у него почтовый ящик на домене УРОВП…
Он лихорадочно подыскивал нужный ответ:
— Мы должны удалить неверный адрес!
— Да, конечно!
Облегчение. И все-таки как узнать электронный адрес Гриссела?
В голову пришла мысль. Снова придется рискнуть, зато выигрыш несомненен: он поговорит с самим Грисселом! Подразнит охотника.
— А номер его мобильного телефона у меня записан верно? — Он назвал наобум первый пришедший в голову номер.
— Нет, — ответила она и медленно продиктовала ему правильный номер.
Он нажал отбой, выключил телефон и, тихо радуясь успеху, покатил в Си-Пойнт. Его не должны засечь! Он остановился по другую сторону от бассейна, на участке, выходящем на плоское, безветренное летнее море. И позвонил детективу. В тот миг, когда Гриссел ответил, он словно отделился от реальности и слушал свой голос как со стороны. Будет ли он дрожать, будет ли он колебаться?
Нет. Голос не дрожал.
Детектив, тот самый Бенни Гриссел, снимки которого он видел в новостях, разговаривал с ним как-то вяло. Рассеянно. Что доставило ему радость — значит, детектив тоже испытывает давление. Ничего, ЮАПС у него еще попрыгает! Он записал адрес электронной почты Гриссела, выключил телефон, вынул батарейку. Убрал телефон и батарейку в бардачок и поехал домой, не дожидаясь, пока начнется час пик и он застрянет в пробках. Он должен успеть послать письмо. Ему стало хорошо и покойно. Он понял: безмятежность, которая совсем недавно вернулась к нему, останется с ним.
Сегодня, в темноте, он поедет на разведку на Вринде-стрит. Оставит «ауди» неподалеку и обойдет весь квартал пешком.
Потому что следующий выстрел он намерен произвести именно там.
Все сидели за большим столом в кабинете Мусада Мани — сам бригадир, Зола Ньяти, Вернер Дюпре из ППГ, Филип ван Вейк из ЦУИ, Клуте из общественных связей, Мбали и Гриссел.
Включили громкую связь, и в кабинете раздался звонкий голос капитана Илзе Броди, аналитика из Управления криминалистической психологии в Претории.
— Все вы знаете, что профиль преступника постоянно меняется, — говорила Илзе Броди. — Итак, вот к каким предварительным выводам я пришла. Тот, кого мы ищем, — мужчина, белый, африканер. Об этом свидетельствуют его терминология и политические взгляды. Кроме того, можно более-менее точно определить его возраст. Он любит слово «коммунист». Кроме того, он употребляет выражение «любимцы коммунисты». По-моему, подобная терминология указывает на человека, выросшего при прежнем режиме. Следовательно, возрастные границы — от сорока до семидесяти. Но на то, чем он занимается, требуется немало физических сил, так что, скорее всего, ему от сорока до пятидесяти пяти лет. Если же учесть остальные факторы, о которых я сейчас расскажу, то, вероятнее всего, его возраст — от сорока пяти до сорока девяти.