Гриссел перемещался из отдела в отдел и слушал. Настроение все больше падало по мере того, как подтверждалась невиновность очередного подозреваемого.
Без четверти семь он вошел в кабинет Мани. Командир разговаривал по телефону, но жестом велел Грисселу войти и сесть. Бенни повиновался и теперь слушал, как Мани спокойно вводит в курс дела генерал-лейтенанта из Претории.
— Да, генерал, я понимаю, прессе есть чем поживиться… Нет, я не смотрел последний выпуск новостей… Понимаю, генерал. Мы прилагаем все усилия, но… Нет, генерал, я не оправдываюсь… Уверяю вас, мы прилагаем все силы… — И все это со стоическим терпением. Наконец Мани тихо и аккуратно положил трубку на рычаги.
— Извините, бригадир, — сказал Гриссел.
— Бенни, тебе не за что извиняться. — Мани устало отер лоб. Гриссел впервые заметил, что напряжение сказывается и на нем.
— Бригадир, те судимые рабочие… Ничего не выходит. Все они невиновны.
— Но ведь ты, кажется, ничего другого и не ожидал.
— Да, бригадир. Никому из них Слут не открыла бы дверь.
— И она всегда запиралась. Тем более дом новый, мало ли что…
— Да, бригадир.
Мани встал и взял куртку.
— Иными словами, наша последняя надежда — на ЦУИ, — сказал он.
— Да, бригадир.
Мани снова отер вспотевший лоб, от бровей до линии роста волос.
— Бенни, знай: по-моему, пока ты прекрасно справляешься. И не важно, что говорит генерал.
— Недостаточно прекрасно, бригадир.
Мани сжал ему руку и приказал:
— Пошли. Пора домой! Завтра будет новый день.
Гриссел взял в кабинете досье и куртку, по тихому коридору дошел до лифта. На лестнице послышались торопливые шаги.
— Капитан!
Он обернулся. К нему трусцой приближался Фик.
— Бенни, пришло еще одно сообщение… от стрелка.
— Ты его прочел?
— В том-то и дело. Там не письмо, а только фото.
— Кто на фото?
— Мужчина.
— Кто он?
— Понятия не имею.
Фотография оказалась черно-белой. Белый мужчина в черном пиджаке идеального покроя был снят по плечи. Под пиджаком на нем были белая рубашка и галстук. Мужчина чуть повернул голову вправо, не смотрел в объектив камеры. Он обнажал в широкой улыбке мелкие и острые, как у акулы, зубы. Вокруг рта и в уголках глаз были заметны морщины. На вид ему можно было дать лет пятьдесят с небольшим. Его волосы были зачесаны назад и уложены с помощью геля или масла для волос, лицо чисто выбрито. При такой прическе лоб над темными бровями казался выше.
— Ты его знаешь? — спросил Фик.
— Никогда раньше не видел, — ответил Гриссел. — Стрелок что-нибудь написал?
— Ничего. Фото послано тебе и генералу Африке. Сохраненный файл он обозначил буквами «МК».