Гриссел снова облажался.
— Возьми выходной на остаток дня, Бенни, — предложил ему Ньяти. — Ты заслужил.
И он инстинктивно поехал в Стелленбош, к той, которой, как он считал, был небезразличен, к той, которая с гордостью призналась ему:
— А я рассказываю всем друзьям, что это мой папа ведет дело Слут!
Ему хотелось хоть немного утешиться.
Приехав в университетский городок, он позвонил Карле и пригласил ее на обед. Дочь замялась и ответила:
— Мы сейчас в «Нильси»… — Ей явно не хотелось просить его присоединиться к «ним».
Наконец-то Гриссел познакомился с ее неандертальцем. Он оказался чуть ли не вдвое выше Карлы; поспешно вскочил с места, когда дочь его представила:
— Папа, это Калле. Калле, это мой отец.
Неандерталец сжал ему руку и с воодушевлением потряс:
— Дядюшка, знакомство с вами для меня большая честь!
Все сели. Карла и неандерталец устроились рядышком, он положил на ее плечи свою мускулистую лапищу. Ручка Карлы лежала на его ножище, похожей на ствол дерева.
— Папа, Калле — мой друг.
— Не волнуйтесь, я не дам вашу дочь в обиду, — заверил неандерталец.
Гриссел подумал: хорошо, что он хотя бы умеет говорить.
— Да, ты уж постарайся, — сказала Карла, с восхищением глядя на своего регбиста. — Мой папа — «Ястреб».
— И у меня есть большая пушка, — усмехнулся Гриссел. Ему хотелось, чтобы дочь восприняла его слова как шутку, но он расслышал в собственном голосе угрожающие нотки.
Впрочем, дочь и неандерталец его не услышали. Сидя напротив, они самозабвенно целовались.
Он заехал домой за грязным бельем и отправился в прачечную при торговом центре «Гарденз».
Зайдя в зал со стиральными машинами, разложил белье по цвету. Получилось несколько жалких кучек. Вот и весь его гардероб!
Он вспомнил, как обыскивал гардеробную Генри ван Эдена — ряды за рядами рубашек, брюк, новеньких, модных. Он вспомнил о дорогих костюме и рубашке Макара Котко.
Нет в жизни справедливости!
Дома он повесил выстиранное белье на веревку. Надо купить трусы — многие старые уже совсем протерлись. И больше новых рубашек. Но это потом, когда он залатает дыры в своем бюджете.
Потом он пошел в гостиную и взял бас-гитару. Но игра не доставила ему утешения, а, наоборот, напомнила о сегодняшнем концерте и о том, что он туда не пойдет.
Он лег на кровать, не переставая жалеть себя.
Его разбудил звонок мобильника.
Никакой жизни нет, подумал Гриссел. Каждый день одно и то же, мать вашу!
Он нажал кнопку «Прием вызова» и услышал встревоженный голос Эллы.
— Бенни, Алекса сбежала! — встревоженно сказала Элла. — А ей в восемь выступать!
— Который сейчас час?