— Ответь, пожалуйста, — велела Алекса, криво улыбнувшись.
Он достал телефон.
На дисплее высвечивалось: «Карла».
Он встал и вышел в столовую.
— Алло, Карла!
— Папа, Фриц хочет наколоть татушку, — без предисловий произнесла дочь осуждающим тоном старшей сестры.
— Что?
— Татуировку. На всю руку.
Бенни понял, что слушает дочь невнимательно.
— Что за татуировка?
— Да какая разница? Папа, ты представь, как он будет выглядеть в сорок лет! — Бенни подумал: наверное, дочь считает, что сорок лет — сильно преклонный возраст.
— Карла, я не… С чего он вдруг?
— С того, что начал выступать в группе Джека Пэроу, вот с чего! Я волнуюсь за него! — В голосе Карлы после развода все чаще слышались материнские нотки. Видимо, она считала своим долгом опекать непутевых отца и брата.
— Нет, я другое хотел спросить… откуда ты узнала?
— Он только что сам мне позвонил. Похвастался, что записался в тату-салон. Это так… провинциально!
— Я с ним поговорю, но сейчас мне неудобно…
— Жаль. А ты что, на работе?
— Да. И у меня довольно срочная работа.
— Ясно. Ты там не перетруждайся. Вот, решила с тобой поделиться. — Сбросив груз с плеч, Карла, видимо, успокоилась и заговорила в своем обычном тоне — весело, бодро: — Мы увидимся на той неделе?
— Позвони в выходные и скажи, в какой ресторан мы пойдем.
— Ладно. Только мальчика с татушкой не приглашай… Я люблю тебя, папа!
— Я тоже тебя люблю, — сказал он.
Весело попрощавшись, Карла отключилась, а Бенни так и застыл на месте, силясь собраться с мыслями. Машинально вернулся на кухню и остановился на пороге, как будто завис между двумя мирами. Еще не до конца опомнившись, сказал:
— Фриц хочет сделать татуировку.
Алекса Барнард одной рукой откинула от лица прядь светлых волос, запрокинула голову и вдруг громко расхохоталась. Грисселу показалось, что он расслышал в ее искреннем смехе нотки облегчения.
Белый фургон «чана» покружил по стоянке перед библиотекой в Си-Пойнте, справа от городской ратуши. Потом водитель задним ходом загнал фургон в последний бокс, напротив Вестерн-бульвара, откуда рукой подать до шоссе М6.
Радуясь неожиданному везению, снайпер заглушил мотор. Несмотря на воскресное утро, парковка оказалась совершенно пустой. В два боковых зеркала он отчетливо видел позади большую пустую площадку. За ней тянулась длинная гудроновая полоса — стоянка боулинг-клуба с несколькими машинами, но до боулинг-клуба больше шестидесяти метров. А справа от «чаны» — настоящая живая изгородь из разросшихся коровьих деревьев, отделяющих его от шоссе М6. Листья и ветви не шевелились. Ветра практически не было.