Грустное сравнение… Даже тягостное. Я всячески старался отмежеваться от него: дескать, подумаешь — каких-то два года армии, пройдут — не заметишь, но отчего-то занозой засело в сознании предощущение, что если и возвращусь я в эти стены, еще недавно оберегавшие мою юность, то не скоро, если вообще возвращусь…
Утром, на второй день увольнения, я встретил в магазине школьную учительницу английского — некогда молоденькую миловидную выпускницу пединститута, страшно смущавшуюся моего присутствия на занятиях. Имею в виду не себя как личность, а свое американское происхождение и связанное с ним знание языка.
Прошедшие годы учительницу отнюдь не состарили, а что же касается миловидности, то ее даже прибавилось, хотя угол зрения солдата срочной службы при встрече с дамой — величина, определяемая преломлением светового потока через некий магический сексуальный кристалл, так что за достоверность спонтанно родившейся характеристики: «она была как сон чудесный» — не поручусь.
— Толя? — искренне обрадовалась моя бывшая учительница и поцеловала меня в щеку. — Ну, как ты?..
Если вопрос касался текущего момента, то ответ на него прозвучал бы, думаю, для автора вопроса шокирующе, ибо, повествуя о своей армейской долюшке, я усиленно размышлял, под каким бы предлогом к себе красавицу-учительницу пригласить, тем более маман была на работе и квартира бесполезно и преступно простаивала.
— Может, посидим, по рюмке коньяка… — обтекаемо предложил я, получая из рук продавщицы пакет с апельсинами.
— С удовольствием, — с какой-то даже готовностью согласилась она. — Но я жду звонка… Так что только если ко мне… Ты как?.. Коньяк, кстати, есть…
«Ты как?» Интересный вопрос!
Не знаю, какого она ждала звонка, и был ли таковой, но последующие двое суток увольнения я всецело посвятил упоительным прелестям молодого женского тела, полностью растворившись в нем. Учительницу именовали Ксения, и этим именем следовало бы называть тайфуны.
С двухчасовым опозданием, качающийся от бессонницы, пропахший распутством и дамской парфюмерией, с криком маман в ушах: «Вот ты какой!» — я прибыл под испытующий взор своего капитана, произнеся неповинующимся, деревянным языком зазубренные словосочетания о готовности продолжить священный долг…
Комроты выразительно посмотрел на часы. Помедлив, изрек с хмурым осуждением:
— Вы… сильно отстали от занятий. Придется наверстывать. И усиленно, товарищ курсант.
— Так точно, — просипел я.
На занятиях, вдумчиво пяля глаза на принципиальную электрическую схему приемного устройства радиолучевого датчика, я видел, как из просвета в абракадабре сопротивлений, диодов и прочих полупроводников мне подмигивает лукавый женский глаз моего бывшего преподавателя.