— Ну-ка пойди сюда, — сказал я, присаживаясь в тени под постовой вышкой.
Он присел рядом со мной.
— Я не понял, — продолжил я. — Насчет заимствования навыков. Это хорошо или плохо?
— Хорошо, — ответил он, — когда навыки перед заимствованием классифицируются. Кстати. В зоне ты общаешься с неким Леней.
— Ну, так — привет-прощай… А что?
— Осторожнее, Толя. Влезешь с его компанией в какие-нибудь шахеры-махеры, — он остро взглянул на меня, — неизвестно, чем они закончатся, учти. Кроме того, ты для бандитов — материал расходный… Они с тобой любезны, пока ты при власти и при погонах.
— Я и не обольщаюсь на сей счет, — проронил я.
— И говорит во мне не бывший офицер госбезопасности, а элементарный опыт. И знание уголовного мира. Мира крыс. Хотя, отмечу, многие милицейские, да и мои сослуживцы ничуть не лучше убийц и грабителей, а вернее, именно таковыми и являются.
— Единство и борьба противоположностей, — вставил я.
— Да, верный тезис. А твоя задача на сегодняшний момент простая: без приключений откантоваться тут, коли влип, и — в Москву!
— Знаешь, бывший гражданин начальник, — сказал я, — не обходится у меня ни без приключений, ни без влипаний, вот в чем вся заковыка! К примеру, знаешь, каким именно образом угораздило меня оказаться в твоей компании?
— Любопытно услышать.
И я изложил Олегу перипетии моей индийской эпопеи.
— Ты еще легко отделался, парень, — подытожил он. — Могло быть куда как хуже.
— Как с тобой? — спросил я.
— Вот именно.
— Тогда вопрос: ты вроде совершил аварию в состоянии…
— В этом состоянии по Москве ездит половина личного состава КГБ, — отрезал Олег. — Это раз. А два: выпить рюмку водки можно, поддавшись настоятельным уговорам, к примеру, именинника, как это и было… А затем довезти его друзей, ненужных ему более среди живущих на земле, с загородной дачи до метро…
— Но, — сказал я, — если так обстоит дело, почему ты до сих пор жив?
— Потому что так обстоит дело, — ответил Олег. — Потому что кое-кому я все-таки небезразличен.
— А жена, дети там…
— На прошлой неделе я получил уведомление о разводе. Двенадцать лет, Толя, приличный срок… И я не в праве предъявлять жене претензии.
— Кто знает, двенадцать или меньше, — отозвался я. — Сейчас вон что творится — перестройка, демократизация… Глядишь, какая— нибудь амнистия… Раньше за анекдот сажали, а теперь нам телевизор в роте смотреть не дают: мол, развращает… Так что, возможно, твоя супруга и погорячилась. Другие времена наступают, господин полковник!
— Да, времена наступают тяжкие, — сказал Олег. — Военные. Со всеми вытекающими…