— Ребята, ребята, — папин голос звучал очень глухо и тихо, — делаем так: пока вода закипает и заваривается чай, быстренько снимаем палатку, упаковываем вещи и загружаем плот. На все про все — ровно полчаса! Чай пьем уже на плоту. Все, шевелись, золотая рота!
— А завтракать, дядя Миша? — обиженно надув губы-вареники, спросил Махрыч.
— Потерпите. Сначала плывем. Чай пьем на ходу. Прояснится — причаливаем. Варим. Завтракаем. Заодно и обедаем. Причем варим — на берегу, а все остальное — на плоту! Плывем. Долго, до темноты. Нам сегодня надо плыть не менее 14 часов, чтобы уложиться в график. Как поняли, сэры Обжоры?
— Да поняли, поняли… че тут не понять… концлагерь какой-то, а не отдых детей на природе, — вразнобой прокомментировали мы и взялись за дело.
— Р-р-р-азговрчики! Шевелись… деточки! — рявкнул папа, и мы забегали как наскипидаренные.
В общем, в требуемый срок уложились. Могли бы и раньше, но минут десять убили на прочесывание берега в поисках чехла от гитары, от души разругав при этом и гитариста, и злосчастный туман. Кстати, чехол мы обнаружили позже, когда причалили варить завтрако-обед. Он лежал в самом низу, под всеми рюкзаками. Ох и повыясняли же мы, кто его туда положил…
Так вот, мы плыли часа полтора, а то и два. Было сыро и холодно. Все под штормовки поддели свитера и все равно сидели как нахохлившиеся и мокрые вороны. Плот крутило на неспешном течении, и мы изредка отталкивались от берега или скал шестами — благо течение было небыстрым. Володька один раз взялся было за гитару и, потеребив струны минут десять, спел:
— Все перекаты да перекаты, послать бы вас по адресу, на это место уж нету карты, плывем вперед по абрису…
Однако голос в тумане не звучал, и Вовкин порыв никто не подхватил. Так мы и плыли, изредка перебрасываясь короткими репликами. Ну а кончился туман как-то вдруг. Не постепенно рассеиваясь, а неожиданно! Мы будто проломили невидимую границу между мирами и попали под долгожданные и яркие лучи утреннего солнца. Вокруг по берегам реки заблистала под яркими лучами солнца тайга, от быстро подсыхающих бревен плота стал подниматься легкий парок.
— Ребята, причаливаем на завтрак! — скомандовал папа.
Совместными усилиями еду и чай приготовили очень быстро и менее чем через час вновь отдались на волю волн. Пока завтракали, наш плот вплыл в «тиши». Это место с очень медленным течением и очень большими глубинами — порядка десяти метров — у скал, что «росли» вверх прямо из воды на 15–20 метров. Мы все сидели в одних плавках и допивали последний чай. Вдруг Папа сказал, показывая рукой вверх: