— А где Зинаида?
— У мамы в Зареченске. Около двух недель назад вернулась из Италии, сыграла в двух или трех спектаклях, а на следующий день после вашего культпохода в театр попросила отпуск по семейным обстоятельствам, показала телеграмму от больной матери и была такова. Похоже на бегство, вы не находите? Почему? Вот если бы она вас увидела…
Он испытующе смотрит на меня. Я похожа на терзаемого в аду грешника. Давно мне не было так стыдно!
— Постойте! Я не понимаю… — пробормотала я, — получается, Зинаида что-то знала и сбежала… но если собирались убить Зинаиду, то почему убили Ларису? А может, хотели убить именно Ларису, и Зинаида здесь вообще ни при чем? Ведь если пришли к Зинаиде, а ее не было дома, то Лариса так им и сказала… возможно, даже дверь не открыла — сейчас люди всего боятся…
— Екатерина Васильевна, а давайте смоделируем ситуацию, — предложил вдруг Леонид Максимович.
— Давайте. А как?
— А вот так: представьте себе, что вы Лариса.
— А это обязательно?
— Боитесь?
— Ну, вообще-то… нет.
— Ну и ладушки. Итак, вы — Лариса. Вы одна дома. Раздается звонок в дверь. Что вы делаете?
— Спрашиваю, кто там.
— А вам отвечают, что принесли передачу для Зинаиды Метлицкой. Вы смотрите в глазок и видите… что? Ну, скажем, громадный букет белых лилий. Что вы сделаете? Что сделает любая женщина, а тем более — актриса?
— Я открою дверь.
— Вот видите!
— Но тот, кто войдет, увидит, что я не Зинаида, отдаст цветы, повернется и уйдет!
— Да, если он знает Зинаиду в лицо. А если нет?
— А если нет, то я скажу ему, что я не Зинаида…
— Если успеете.
— Вы хотите сказать…
— Ларису удавили ленточкой от букета прямо в прихожей. А букет бросили на пол. Там нашли пыльцу и лепесток цветка…
— А потом ее перенесли в комнату?
— Перетащили. У нее ссадины на кистях рук и локтях, в тех местах, где они касались пола. И частички от соломенной циновки на одежде…
— И потом он проделал с ней все это? Уложил на диван, расправил одежду, сложил руки… — Я с содроганием вспомнила подробности увиденной картины. — И поставил в вазу лилии…
— Видимо, так.
— Зачем?
— Не знаю. Может, у него такое извращенное чувство юмора — она ведь актриса. Вот он и устроил представление. Может, режиссер-неудачник самоутверждался… Много «может»…
— Он психопат! И про лилии не забыл, и туфелька на полу… и разбросанные бумаги… Зачем?
— Бумаги, возможно, случайность. Убийца искал что-то. Бумаги на полу — это содержимое письменного стола Зинаиды — счета, письма, программки спектаклей, документы… Искал, но не нашел.
— Откуда вы знаете?
— Мне кажется, вы его спугнули. Когда вы пришли, он был еще там.