— Наверное, потому, что они растут и ведут себя по-другому.
— Растут. Ты тоже была маленькой.
Бетти легонько толкнула Мистера Пуха ногой, чтобы тот перестал храпеть.
— Какой я была?
— Трудной. И ужасно упрямой. Ты и теперь упрямая.
— Но не маленькая. И не такая уж упрямая.
— Упрямая. Никогда никого не слушаешь. Если что-то решила, у тебя хоть кол на голове теши.
В кабинете на столе золотился пригласительный билет. Луиза прочитала его и положила на каминную полку.
На Кембриджской площади гулял холодный ветер, раскачивая несчастное деревце, с трудом выжившее в городе. После Рождества Лондон напоминал пустую комнату наутро после бурной вечеринки. Еще никогда Луиза не была такой недовольной. Она чувствовала, что пропускает что-то важное в своей жизни, и это мучило ее.
— Выглядит заманчиво, — сказала Тина, тотчас заметив билет, когда вошла в комнату.
— Пригласительный билет на банкет по случаю выхода в свет книги. Помнишь того клиента? Вот уж намучил он нас.
— Боже! Конечно же, помню. Майкл Барух. Счастье еще, что книгами занималась миссис Мелроуз. Идеальная секретарша. Она его уговорила.
— Миссис Мелроуз — идеальная тряпка. Луиза терпеть не могла женщин, которые стелются перед мужчинами.
— А ее пригласили? — спросила Тина.
— Сомневаюсь. Скажи ей, что сбор в «Савое». Она будет рада.
— Ладно. А ты хорошо провела Рождество? Кстати, с Новым годом.
Луиза села за стол и стала просматривать папки.
— Спасибо. Тебя тоже. Рождество было чудесное.
— Что-то ты не очень веселая.
— Извини. Ненавижу январь.
— Ничего не поделаешь. Кстати, вот журнал с рецептом копченого лосося.
Луиза улыбнулась. С последней страницы на нее смотрели круглые голубые глазенки очаровательного розового младенца.
— Спасибо.
— «Майкл Барух», — прочитала Тина на билете. — Меня от одного этого имени в дрожь бросает. Сколько раз он мне грубил, пока миссис Мелроуз не взяла дело в свои руки! Чужак. Странное название. О чем книга?
— Ерунда о высшем свете, — задумчиво ответила Луиза, все еще глядя на рекламного малыша. — Эта девочка очень похожа на Тару. Она такая прелестная.
— Тара?
— Младшая дочь Гордона.
— Я забыла, что у Гордона много детей. Надеюсь, ты не все деньги истратила на подарки?
Луиза с улыбкой поглядела на Тину, у которой были твердые взгляды на воспитание детей. Своих двух мальчишек она держала в строгости.
— Наверное, я их немного балую. Но Гордон стеснен в средствах. Только не говори, что Евгения могла бы работать и тогда они не жили бы на одно учительское жалованье. Она не хочет работать, и я ее не обвиняю. Будь у меня такие дети, я бы тоже предпочла не расставаться с ними. — Она помолчала. — Тара прелестна.