— Светлана Александровна, я проглотил кнопку!
— Что, что? — не поняла Светлана. — Какую кнопку? Как ты мог ее проглотить?
— А мы играли. Ловили их ртом.
— Постой, объясни, какую кнопку? Которой платье застегивают?
— Нет, которой прикалывают бумагу.
— Так ведь она же острая! — сказала Светлана с испугом.
Таким же испуганным голосом Андрюша ответил:
— Да.
— Пойдем к доктору. Больно тебе?
— Было больно, когда она шла. — Андрюша провел пальцем по горлу и ниже — к животу. — Теперь не больно. Только вы маме моей, пожалуйста, не говорите.
Они быстро спускались с лестницы.
— Как же можно не говорить? Почему не говорить?
— А то она будет волноваться.
«Любопытно, — подумала Светлана, — до чего же заботливый у этой мамы сын!»
Ей вспомнилась Андрюшина мать — она приходила на родительское собрание. Сидела в стороне, очень скромная, с милым и тонким лицом. Принимая Андрюшин табель, улыбнулась счастливой, гордой улыбкой. Кажется, у нее еще один мальчик, в девятом учится, и тоже отличник. А мужа нет. У половины ребят в классе нет отцов.
Школьный врач посоветовал идти в районную поликлинику к хирургу и сделать просвечивание. Кроме того, есть кашу, вообще мягкую пищу.
Андрюша спросил обреченно:
— Что же теперь? Резать будут?
— Нет, ты скажи: кто, кто придумал такую нелепую игру?
Нелепый вопрос учительницы, разумеется, остался без ответа.
Светлана решила начать с поликлиники, а потом уже перейти к мягкой пище.
Хирург дал направление на просвечивание, написал даже не по-латыни «cito!», как на рецептах пишут, а русскими буквами: «срочно!» Андрюша прочел вверх ногами это слово, глаза его расширились.
Очутившись в могильной тьме рентгеновского кабинета, Андрюша струхнул еще больше и вцепился в Светланину руку. Рентгенолог в белом халате, слабо освещенный своей маленькой лампочкой, прочел записку хирурга, пожал плечами и сказал низким голосом:
— Разденься.
Принимая от Андрюши пиджачок, пионерский галстук и рубашку, Светлана поясняла, уже в третий раз:
— Понимаете, какая история вышла…
— Да, да, — кивал большой головой рентгенолог, — здесь все написано.
Большими ловкими руками он вертел тонкую Андрюшину фигурку туда и сюда.
— Стань ближе. Подними обе руки к голове. Вздохни… Так… Все. Одевайся.
Возвращаясь к своему столику, негромко сказал:
— А у парня-то две кнопки.
И стал быстро-быстро писать свою резолюцию на листке бумаги, который, казалось, сам немножко светился в темноте.
— Андрюша, как же так? Ведь ты говорил, что одну кнопку проглотил?
Андрюша молчал.
Вернулись к хирургу. Он спросил Светлану:
— Это ваш брат?