…Кто-то ходит по коридору — значит, еще не поздно.
Кто-то постучал в дверь. Светлана сказала: «Войдите!» — и только потом вспомнила, что она раздетая, лежит в кровати. Она быстро села, накинула на плечи халат.
Дверь распахнулась так широко, что стукнула о соседкин сундук, стоявший в коридоре. Вошли двое мужчин, поддерживая третьего, висевшего на их плечах. Его голова была опущена, Светлана не видела его лица.
«Маманька! Папаньку ведут».
Откуда этот мальчик? Как его зовут? Светлана не могла вспомнить. Ваня или Сеня? И почему он не вырос за эти десять лет?
Вошедшие мужчины сказали:
«Вот, принимай хозяина».
«Что вы делаете? Зачем вы его сюда привели?»
«Как — зачем? — сказали они. — Муженька своего не узнала?»
«Вы ошибаетесь! — крикнула Светлана. — Это не мой муж! Мой муж вон там, на диване спит».
Они засмеялись. Она увидела диван, ярко освещенный луной. На диване никто не спал, простыни и подушки были прибраны, как днем.
Мужчина, которого подвели к ней, поднял голову, она увидела, что у него лицо Кости. А взгляд у него был как у того соседа в деревне, отца мальчика.
А мальчик — Ваня или Сеня — сказал:
«Маманька, давай его уложим».
«Откуда этот мальчик? — крикнула Светлана. — Почему ты зовешь меня матерью?»
Светлана хотела вглядеться в лицо мальчика и вдруг поняла, что видит с закрытыми глазами. Нужно поскорее их открыть…
Она открыла глаза. На стуле, рядом с кроватью, висел ее пестрый халат. Полоска лунного света дошла до середины дивана. На диване подушки смяты, одеяло откинуто. Кости нет.
Светлана лежала, прислушиваясь, минуту, две минуты. Потом надела халат и вышла в коридор. Там горело электричество и было очень холодно. Холод шел низом, вдоль пола, к ногам.
В кухне тоже было светло. На полу около раковины, веером, большая разбрызганная лужа. Костя стоял на подоконнике, форточка была открыта. Казалось, что его волосы дымятся, — это входил в комнату морозный пар.
— Слезай сию минуту! Закрой форточку.
Она сказала это совсем негромко. С таким же вот накалом приходилось говорить в школе, когда ребята делали какую-нибудь особенную гадость. И мальчишки сразу слушались, даже пугались немного.
Константин тоже, как бы испугавшись, захлопнул форточку и соскочил с окна.
— Иди в комнату и ложись. Почему у тебя волосы мокрые?
— Я умывался.
Светлана взяла его за плечи, повернула к двери. Твердые плечи, сильные руки, которые поддерживали ее, — их сила теперь была враждебна и даже вызывала страх.
Он вернулся в комнату и лег, не сказав ни слова.
Она вытерла пол около раковины, потушила свет в кухне и коридоре.