— Светлана, ведь есть же деньги! Сказала бы — ведь у меня есть.
Он раскрыл бумажник. Двадцать пять рублей… рубль… еще зелененькая трешница.
— Да… Как же это так получилось?.. Светлана, но ты же делаешь глупости! Зачем было кромсать вещь, которая тебе нужна, которую можно носить?
— Я не кромсаю, а крою. И вообще успокойся — наполовину уже скроено, так что не о чем говорить!
— Но почему же ты мне ничего не сказала, Светланка? Сказала бы вечером или сегодня утром!
Он опять ушел в спальню, пошагал там, вернулся, вытащил портсигар и отправился курить в сад.
Светлана позвякала еще ножницами. Но она боялась, что действительно начнет не кроить, а кромсать, и убрала работу.
— Чай будешь пить?
Костя стоял в саду, по ту сторону окна.
— Нет, спасибо.
— Ну, тогда спокойной ночи. Я пойду лягу. Спокойной ночи, тетя Леля.
Как только закроешь глаза, приходят мысли и не дают уснуть. А ведь устала, спать хочется. Димка рано встает.
Когда-то Костя говорил: «Ты не находишь, что Ирина Петровна занимает слишком большое место в твоих мыслях?»
И верно: по ночам даже вела с ней нескончаемые разговоры, возражала, доказывала, старалась убедить. Ирина Петровна давно уже не мешает думать, отодвинулась в прошлое, только иногда вдруг как обожжет: запоздалым образом пытаешься ей доказать что-то.
А вот теперь — Надя. И это в тысячу раз острее, больнее, потому что уже не принципиальный спор о воспитании, потому что Надя ворвалась в семью — и знаешь, что Костя тоже не спит и тоже думает о Наде.
Странно было прежде, давно еще, много лет назад. Тогда упрекала Надю в холодности, в равнодушии — да полюби же его! Видишь, как он тебя любит!
И вот что еще странно. Иногда кажется, что Надя к ребенку своему равнодушна… Или это именно сейчас так? Будто отступила ее материнская любовь, когда пришло другое.
А мне Димку именно сейчас… И Костя Димку сейчас… как ни любил прежде, а сейчас любит больше.
Если Надя когда-нибудь разойдется с Алешей, Верочка останется у отца. Если мы когда-нибудь… с Костей, Димка будет со мной. И не потому, что Костя меньше любит своего ребенка, чем Алексей или я, а потому, что я Димку люблю горячее, чем Надя Верочку.
Вчера встретились на улице… Алеша гулял с Верочкой. Димка так и рванулся к ней, смотрит на нее снизу вверх восхищенными глазами. А она, снисходя к его малости и глупости, начала игру в прятки. Раз двадцать, не меньше, пряталась в одном и том же месте, а он радостно ковылял туда, находил ее, взвизгивал от восторга, а потом прятался сам, примитивно, уткнув лицо мне в колени и закрывая голову моей косынкой.