— Говорят, хорошо уезжать, когда дождь: примета счастливая. Вообще, начинать что-нибудь хорошо. Костя, ты веришь приметам?
— Верю… То есть нет, конечно! А ты?
— Я верю иногда.
— Ну, тогда и я тоже — за компанию.
Ее губы опять раздвинулись в полуулыбке.
Но невозможно было вот так, при всех, смотреть друг другу прямо в глаза и говорить какие-то незначительные слова. Уж лучше вернуться к молчаливому разговору за окном.
Но разве слова были незначительные?..
«Надя, почему ты сказала: хорошо уезжать? Ведь мы же не уезжаем?»
«А разве нет? — ответили Надины глаза. — И разве не начинается новое?»
Он послушно согласился:
«Да, уезжаем. Да, сегодняшний вечер — начало новой жизни».
Негромкий гудок — на этой станции останавливаются все поезда. Опять люди на платформе как бы вдвигаются в отражение вагона за окном. И кажутся тоже призрачными, нереальными.
Поезд движется все медленнее и медленнее. Худой, высокий старик с черным зонтом медленно проплыл насквозь через все скамейки, через Надино отражение. Губы его странно шевелятся, будто он разговаривает сам с собой. Небольшая фигурка в розовом плаще с острым капюшоном сказочного гнома тоже проплыла, останавливаясь, вместе с перилами платформы. Ветер треплет мокрый блестящий плащ… Что-то странно похожее было совсем недавно. Мокрые лепестки цветов?.. Нет, не то! Розовый плащ?..
Розовый капюшон вдруг откидывается наполовину, ветер треплет черные завитки волос, черные печальные глаза смотрят в окна поезда.
Светлана? Или почудилось? Что она может делать здесь? Почему очутилась на этой станции? Неужели увидела в окне и узнала?.. Да нет же, нет, не может быть, это не она! Не успел вглядеться: маленькая рука натянула капюшон, розовый плащ отодвинулся, не видно его.
На что-то очень похоже это было… Может быть, из книги?..
Да! Бывают книги, образы которых живее живых людей.
Розовая Кити на балу, смятые крылья бабочки… Нет, не то! Гораздо страшнее, гораздо трагичнее… Черные завитки волос… Лязганье металла… бессмысленные слова шепчет незнакомый старик. Анна смотрит под колеса поезда… Поезд стоит. Но он пойдет сейчас!
— Костя, что с тобой?
Он встает с посеревшим лицом, берет фуражку с вешалки. Движение совершенно механическое, мог бы и не взять, выйти, нарушая устав, без головного убора.
— Костя, ты куда?..
Тридцать секунд — не больше! — стоит поезд. Все эти мысли — и выйти нужно! — за тридцать секунд!
— Да вы что, проспали, товарищ капитан?
Надя испуганно смотрит ему вслед. Люди шарахаются от него в дверях тамбура. Да что же случилось, в конце концов?
Надя вдруг успокаивается: поезд уже тронулся, Костя не успеет выйти. Все быстрее и быстрее мелькают за окном фонарь, окошечко кассы…