– Все может быть, – пожал плечами Басов. – По крайней мере, мой пленник не имеет к этому отношения. Дозвольте мне отвезти его завтра в свой замок
– Король велел всем спешно к Кракову собираться, для боя с Забжидовским, – нахмурился Жолкевский. – Мне нынче каждая сотня дорога. А ты к себе в Ченстохову собрался.
– Так я и один проберусь, – ответил Басов. – Сотней моей покамест пан Владислав покомандует. Я к сбору поспею. А в пути Ясногурской божьей матери помолюсь за победу королевского войска.
– Ну езжай, – небрежно махнул рукой гетман. – Только не задерживайся нигде. Я не о воинских забавах речь веду. Ты ведь ежели всю армию Забжидовского встретишь, то со своей саблей пройдешь сквозь нее невредимым. И за молитвой тоже долго не задержишься. Но тебя иные опасности подстерегают. Знает весь Краков, как надолго ты сгинуть можешь, коли девку красивую увидишь.
Стоящие вокруг шляхтичи заржали.
На следующее утро двое всадников выехали из города на Ченстоховский тракт. Басов ехал в полном боевом облачении, с саблей на поясе и двумя заряженными пистолетами, прикрепленными к седлу. К седлу же у него был приторочен походный мешок, поверх которого он привязал отнятую у Крапивина саблю. Крапивин же ехал в той одежде, в которой захватил его Басов, без оружия, со связанными спереди руками. Долгое время спутники молчали, но потом Крапивин решился начать разговор.
– Игорь, скажи мне честно, как старому другу, кому ты служишь? – негромко спросил он.
– Себе, – лениво отозвался Басов. – Как всегда.
– Тебе нужно было громить рокош Забжидовского?
– Нужно. Как я тебе уже говорил, я живу в Речи Посполитой. Мне здесь нравится. А ваш рокош угрожал мне и моему бизнесу.
– Почему же ты не даешь нам защищать Россию, в которой поселились мы?
– Я не даю вам менять историю, – парировал Басов. – А Россия выстоит и без вас.
– Нападение на лагерь Забжидовского было твоей идеей?
– Разумеется. У Жолкевского сейчас не так много войск, так что мне удалось выпросить лишь сотню. Правда, это элита королевской армии – крылатые гусары. Забжидовский просто подставился, а я воспользовался случаем.
– Я сам ему об этом говорил, – проворчал Крапивин. – Но раз ты не хочешь менять историю, сидел бы в своей Ченстохове…
– А кто первым вмешался? – резко прервал его Басов. – Если ты помнишь, со мной остался Алексеев. Он живет у меня в поместье и часто ходит в Ченстохову тысяча девятьсот семидесятого года и заряжает аккумуляторы. Когда начался рокош, мне не составило труда сходить с ним и заглянуть в библиотеку. Забжидовскому предстояло восстать только в следующем году, и масштабы этого восстания должны были быть куда меньшими. Это означает лишь одно: кто‑то подкинул Забжидовскому денег. Зная нравы шляхты, я могу делать такие предположения. Я сразу понял, что не обошлось без вмешательства Чигирева.