– Вяжите, – бросил Басов.
Гусары быстро связали руки Крапивину и повели его к месту сбора. Басов шел сзади, помахивая трофейной саблей. Вскоре они оказались на площади, в центр которой победители уже сгоняли пленных рокошан. Те явно предпочли плен славной гибели. Ни одного трупа на площади не было. Басов нашел глазами Линкевича. Тот, поймав взгляд «скучного москаля», потупился и отвернулся.
– Сотня, стройся, – скомандовал Басов. – Уходим немедля. Неровен час, Забжидовский вернется. Всех пленных, казну и оружие с собой берем.
Услышав эти слова, Крапивин догадался, что его друг командовал этим налетом. «Оказывается, не я один про сотню подумал», – мелькнула мысль.
Их гнали целый день. Когда солнце уже начало клониться к закату, колонна вошла в небольшой городок, где квартировал отряд шляхтичей. По приблизительным оценкам Крапивина, этот отряд был раз в десять меньше, чем отряд Забжидовского, ушедший воевать с королевскими войсками.
Басов подошел к пожилому суровому шляхтичу, который гордо прохаживался по центральной площади.
– Добрый день, пан гетман, – поклонился Басов. – Дело сделано. Я взял сто семьдесят пленных и пять пушек. Девятерых убили. Остальные разбежались по лесам. В наши руки так же попала вся казна Забжидовского. У нас только трое раненых.
– Твой план великолепно сработал, пан Басовский, – улыбнулся гетман. – Кто бы мог подумать, что всего с одной сотней мы возьмем город!
– Да, пан Жолкевский,[17] – улыбнулся Басов. – Но если бы не доблесть наших славных гусар, мою идею не удалось бы воплотить.
– Не скромничай, – отмахнулся Жолкевский. – Ладно, идем. Мне надо с тобой посоветоваться.
– С вашего позволения, я хотел бы оставить себе одного пленника, – Басов, указал на Крапивина. – Я его взял в бою один на один и рассчитываю получить за него хороший выкуп.
– А что, он знатен, богат? – поднял брови Жолкевский.
– Вовсе нет, но выкуп иного рода. У него хорошие связи в Московии.
– Он московит?
– Да.
– Странно, мне казалось, что все сбежавшие от Ивана и Бориса московиты сейчас вернулись на родину с Дмитрием.
– Но я же остался, – заметил Басов.
– Ты другое дело. Ты принял католицизм. Но остальные… Что он здесь делает?
– Он бежал от гнева Дмитрия Он считает нового русского царя самозванцем.
– Бежал от гнева Дмитрия, чтобы участвовать в рокоше нашей шляхты? Странный выбор.
– Но ведь должен где‑то боец применить свою саблю. Его путь лежал через Речь Посполитую. Здесь ему предложили деньги. Так, по крайней мере, он сам говорит.
– А ты уверен, что с рокошем не связаны интриги Дмитрия? Он не торопится выполнять обещания, данные нашему королю. Возможно, он даже оплатил рокош, чтобы ослабить нас.