При появлении Мары он встает. Улыбается. Мне не нравится, как он смотрит на мою крестницу.
Я поднимаюсь со стула, обхожу кофейный столик и встаю рядом с Марой, загораживая ее. Потом беру под руку и увожу из приемной. Оглянувшись, я вижу, что гот смотрит на нас.
– Доктор Блум считает, что мне нужно устроиться на работу, – говорит Мара, когда дверь захлопывается за нами.
– Да, конечно. – Я хмурюсь. На самом деле я думаю о своей матери. – Отличная идея!
После полудня я меряю шагами гостиную, пытаясь привести в порядок свои мысли.
Моя мать живет в одном из двух домов, которые я унаследовала от бабушки; этот дом у меня не хватило духу продать, потому что он находится напротив дома семьи Муларки. Это значит, что если я решусь поговорить с матерью, то вернусь на то место, где мы с Кейт познакомились и где изменилась моя жизнь – в ту звездную ночь, когда мне было четырнадцать.
Придется либо брать с собой Мару, либо ехать одной. Ни то ни другое меня не привлекает. Я обязана не спускать с нее глаз, но не хочу, чтобы она присутствовала при моей встрече с матерью. Воссоединение семьи слишком часто бывает унизительным или печальным.
– Талли?
Я слышу свое имя и оглядываюсь. Кажется, Мара окликает меня уже не в первый раз, но я не уверена.
– Да, милая? – Интересно, я выгляжу такой же растерянной, какой себя чувствую?
– Мне только что позвонила Эшли. Мои школьные подруги сегодня собираются в приморский парк Лютера Бербанка – пикник, водные лыжи и все такое. Можно мне пойти?
Какое облегчение! Впервые за все время Мара спрашивает разрешения провести время со школьными подругами. Я так ждала этого доброго знака. Она снова становится собой, смягчается. Может, мне пора перестать так сильно волноваться за нее.
– Думаю, это отличная идея. Когда ты вернешься?
Она задумывается:
– Ну… Потом они собираются в кино. На девятичасовой сеанс.
– Значит, ты вернешься домой к…
– Одиннадцати?
Вполне приемлемо. И у меня будет масса свободного времени. Тогда откуда это нехорошее предчувствие?
– Тебя кто-нибудь проводит домой?
Мара смеется:
– Конечно.
Я стала слишком мнительная. Мне не о чем беспокоиться.
– Договорились. Сегодня я тоже занята, меня почти весь день не будет дома. Осторожнее там.
Мара удивляет меня, крепко обняв. Это лучшая благодарность, которую я получала за последнее время, и она придает мне сил сделать то, что необходимо.
Я собираюсь увидеться с матерью. Впервые за много лет – даже десятилетий – я задам ей взрослые вопросы и не уйду, пока не получу на них ответы.
Снохомиш – это один из тех маленьких поселков на западе штата Вашингтон, которые со временем сильно изменились. Когда-то здесь были молочные фермы, занимавшие плодородную долину, зажатую между Каскадными горами и быстрыми серебристыми водами рек Снохомиш и Пилчук; теперь же это один из спальных районов Сиэтла. Старые, удобные сельские дома были снесены, а на их месте выросли новые строения из камня и дерева, из которых открывается великолепный вид на горы. Фермерские угодья раздробили и нарезали из них участки вдоль новых дорог, ведущих к новым школам. Думаю, летом тут уже не увидишь девчонок верхом на лошадях – босые пятки мирно покачиваются, волосы блестят на солнце. Теперь здесь новые машины, новые дома и молодые деревца, посаженные на месте выкорчеванных старых. Перед яркими портиками расстилаются зеленые лужайки без единого сорняка, а ухоженные живые изгороди свидетельствуют о солидных добропорядочных жителях.