– Ей восемнадцать, – говорит Пакстон.
Вот значит, какую карту он будет разыгрывать.
– И я ее люблю, – тихо прибавляет он.
Мара смотрит на него, и я понимаю, в какую серьезную переделку попала.
Любовь. Я медленно сажусь, не отрывая от них взгляда.
Любовь.
Что, черт возьми, я должна на это ответить? Ясно одно.
– Я обязана рассказать отцу.
Мара вскрикивает. На глазах у нее выступают слезы.
– Он заставит меня вернуться в Лос-Анджелес.
– Скажи ему про нас. – Пакстон берет Мару за руку. – Он ничего не сможет сделать. Она взрослая.
– Взрослая, но без работы и без денег, – замечаю я.
Мара отрывается от Пакстона и идет ко мне, становится передо мной на колени.
– Ты сама мне рассказывала, что мама влюбилась в папу с первого взгляда.
– Это правда, но…
– А у тебя был роман с профессором. Тебе было столько же лет, сколько мне теперь, и все считали, что это неправильно, но ты его любила, и только это было важно.
Зря я ей столько рассказывала. Если бы я так не увлеклась книгой и не позволила себя обмануть –
ты моя лучшая подруга, – то смогла бы удержаться от откровенных разговоров.
– Да, но…
– Я люблю его, Талли. Ты моя лучшая подруга. Ты должна понять.
Мне хочется сказать ей, что она не права, что нельзя жить с парнем, который пользуется подводкой для глаз и рассказывает ей, что она чувствует, но что я знаю о любви? Единственное, что мне остается, – попробовать все исправить, защитить ее. Но как?
– Не говори папе. Пожалуйста! Это не ложь, – прибавляет Мара. – Просто ничего не говори, пока он не спросит.
Ужасная и опасная сделка. Я знаю, что произойдет, если Джонни станет известен этот секрет. Мне не поздоровится. Но если я ему расскажу, то потеряю ее. Джонни обвинит меня, увезет Мару, а она никогда не простит ни его, ни меня.
– Отлично, – говорю я. Теперь мне понятно, что нужно делать: следующие три недели Мара будет так занята, что у нее не останется времени видеться с Пакстоном. Потом она начнет учиться в колледже и забудет о нем. – Но только если ты обещаешь больше не лгать мне.
Мара улыбается. Мне становится неловко, и я знаю почему. Все это время она мне лгала.
Какой прок от ее обещания?
В сентябре я превращаюсь в тень Мары. Почти не работаю над книгой. Я полна решимости держать ее подальше от Пакстона. Составление планов и их реализация занимают все мое время. Расстаемся мы только тогда, когда ложимся спать, но как минимум один раз за ночь я встаю и проверяю, у себя ли Мара. Причем так, чтобы она это знала. Джонни и мальчики возвращаются в дом на острове Бейнбридж. Он звонит три раза в неделю, спрашивает, как дела у Мары, и всякий раз я отвечаю ему, что все хорошо. Джонни делает вид, что не обижается на дочь, которая так ни разу и не приехала, а я притворяюсь, что не понимаю, как он переживает.