– А следы торможения? – спросил Джонни и по тому, как охнула Марджи, понял, что это не приходило ей в голову. Полосы от шин на асфальте перед столкновением означали, что водитель пытался затормозить. Если следов нет, это означало нечто иное.
Полицейский посмотрел на Джонни:
– Я не знаю.
Джонни кивнул:
– Спасибо, детектив.
Полицейский ушел, и Марджи повернулась к Джонни. Увидев слезы в ее глазах, он пожалел о своем вопросе. Его теща и так достаточно страдала.
– Мне очень жаль, Марджи.
– Ты говоришь… Думаешь, она это сделала намеренно?
Эти слова словно отняли у него остаток сил.
– Джонни?
– Вы виделись с ней позже, чем я. А сами вы как думаете?
Марджи вздохнула.
– Мне кажется, в последний год она чувствовала себя очень одинокой.
Джонни поднялся со стула, пробормотал, что ему нужно в туалет, и вышел.
В коридоре он прислонился к стене и замер, опустив голову, а когда, наконец, поднял взгляд, то увидел в конце коридора дверь с табличкой: «ЦЕРКОВЬ».
Когда он в последний раз был в церкви?
Во время похорон Кейт.
Джонни пересек коридор и открыл дверь. Помещение было небольшим, со скромным убранством – несколько скамей, а перед ними импровизированный алтарь. Первое, на что Джонни обратил внимание, – это тишина. Потом он заметил девушку, сидевшую на передней скамье справа. Она так сильно сгорбилась, что виден был лишь хохолок блестящих от геля розовых волос.
Джонни медленно пошел к ней; ковер на полу заглушал звук шагов.
– Можно?
Мара резко вскинула голову. Он видел, что она плакала.
– Как будто я смогу тебе помешать?
– А ты хочешь? – тихо спросил Джонни. Он уже наделал столько ошибок в отношениях с дочерью, что не хотел прибавлять к ним еще одну. Нельзя навязываться – она ведь пришла сюда, чтобы побыть одной.
Мара долго смотрела на него, потом медленно покачала головой. Она выглядела такой юной, словно нарядившийся на Хеллоуин ребенок, жаждавший внимания.
Джонни осторожно сел рядом, помолчал, потом спросил:
– Молитвы тебе помогают?
– Не особенно. – Глаза Мары наполнились слезами. – Ты знаешь, как я поступила с Талли на прошлой неделе?
– Нет.
– Это я виновата, что она здесь.
– Нет, девочка. Это автомобильная авария. Тут ничего нельзя было поделать…
– И ты тоже виноват. – В голосе Мары звенело отчаяние.
Джонни не знал, что на это ответить. Он понимал, что имеет в виду дочь, и был согласен с ней. Они позволили Талли опуститься, выбросили ее из своей жизни, обрекли на одиночество. И вот она здесь.
– Я больше не могу. – Мара заплакала, вскочила со скамьи и бросилась к двери.
– Мара! – крикнул ей вслед Джонни.