– Я Доро… мисс Харт, – чуть слышно сказала она. Как ей надо назвать себя, ведь Талли знала ее не как Дороти, а как Облачко. – Я – мать Талли Харт.
Женщина за стойкой кивнула и назвала номер палаты.
Скрипя зубами и сжав холодные пальцы в кулаки, Дороти направилась к лифту и поднялась на четвертый этаж. Чувствуя, как с каждым шагом все больше растет напряжение, она двинулась по истертому линолеуму в комнату для родственников – горчичного цвета стулья, женщина за стойкой и пара телевизоров с выключенным звуком.
Запахи – дезинфицирующего средства, еды из кафетерия и отчаяния – ошеломили ее. Всю жизнь она изо всех сил старалась держаться подальше от больниц, хотя несколько раз приходила в себя именно в них.
В комнате сидела Марджи. При появлении Дороти она отложила вязание и встала.
Рядом с ней сидел тот самый интересный мужчина, вероятно муж Кейт. Увидев, что Марджи встала, он проследил за ее взглядом и тоже медленно поднялся. Со дня похорон жены у него в волосах заметно прибавилось седины. И он похудел.
Марджи шагнула к ней, протягивая руки.
– Вижу, вы получили мою записку. Я попросила Бада прикрепить ее к двери. У меня не было времени вас искать.
– Спасибо, – сказала Дороти. – Как она?
– Наша девочка – боец.
Сердце Дороти сжалось.
Нашадевочка. Как будто они с Марджи обе были матерями Талли. Дороти хотелось, чтобы это было правдой, но она понимала, что на звание матери могла претендовать только Марджи. Она начала что-то говорить – сама не понимая что, – когда к ним подошел мужчина. Заметив его колючий взгляд, Дороти умолкла.
– Вы ведь помните Джонни, – сказала Марджи. – Муж Кейт и друг Талли.
– Мы встречались много лет назад, – тихо ответила Дороти. – Воспоминания не из приятных.
– Вы всегда приносили дочери страдания, – жестко сказал Джонни.
– Знаю.
– Если это повторится и теперь, вам придется иметь дело со мной. Понятно?
Дороти кивнула и отвела взгляд:
– Спасибо вам.
Джонни нахмурился:
– За что?
– За то, что любите ее.
На его лице застыло удивленное выражение. Он словно бы сам сомневался в этом.
Марджи взяла Дороти под руку и повела по коридору в отделение реанимации со стеклянными боксами, которые веером расходились от сестринского поста. Здесь Марджи оставила ее и стала о чем-то переговариваться с женщиной за столом.
– Так, – сказала Марджи, вернувшись к Дороти. – Ее палата вон там. Можете пойти и поговорить с ней.
– Она не захочет меня видеть.
– Просто поговорите с ней, Дороти. Врачи считают, что это помогает.
Дороти подошла к стеклянной перегородке, за ней была кровать, отгороженная невысокой ширмой.