Эти мальчики за свою короткую жизнь слишком много времени провели в больницах. Мне жаль, что из-за меня они снова здесь.
– Мои мальчики, – говорит Кейт, и нежность в ее голосе отвлекает меня. –
Будут ли они меня помнить? – Она произносит это так тихо, что я сомневаюсь, не показалось ли мне. А может, я читаю ее мысли – у близких людей такое бывает.
– Хочешь об этом поговорить?
– О моих мальчиках, которые растут без меня? Нет. – Она качает головой; светлые, серебристые волосы колышутся в такт ее движению. –
Что тут можно сказать?
Между нами повисла тишина. Из плеера на прикроватной тумбочке доносится песня; звук такой тихий, что я едва его слышу. «
Здравствуй, тьма, друг старый мой…»
Потом слышатся голоса:
– Пора… безнадежно…
– Температура нормальная… отключите вентиляцию.
– Мы удалили шунт, но…
– Дренаж…
– Самостоятельно, посмотрим…
Мужчина в белом почему-то внушает мне страх. Я дрожу, когда слышу его слова:
– Вы готовы?
Они говорят о моем теле, обо мне, о том, чтобы отключить меня от аппаратуры жизнеобеспечения. Они здесь, мои друзья и родные, они будут смотреть, как я умираю.
– Ты дышишь, – говорит Кейт. –
Пора. Ты хочешь вернуться?
Я понимаю. Этот момент назревал. Я вижу это со всей ясностью, удивляясь, что не понимала раньше.
Я вижу, как в больничную палату входит Мара. Она такая худенькая и хрупкая. Мара подходит к Джонни, и он обнимает ее одной рукой.
– Ты ей нужна, – говорит мне Кейт. –
И моим мальчикам. – Ее голос дрогнул, и я знаю, как глубоки ее чувства. Я обещала быть рядом с ее детьми, и не смогла сдержать слово. Я чувствую, как мой старый враг – тоска – просыпается где-то глубоко внутри и выплескивается наружу.
Они меня любят. Я вижу это даже отсюда, из своего туманного мира. Почему я была слепа, когда стояла рядом с ними? Может, мы замечаем только то, что хотим? Я действительно жажду все исправить – свои ужасные, эгоистичные поступки. Исправить и получить шанс стать другой. Лучше.
И я люблю их. Как случилось, что все эти годы я была убеждена, что неспособна любить, если моя любовь так глубока? Я поворачиваюсь, чтобы сказать это Кейт, и она улыбается мне. Моя лучшая подруга – длинные светлые волосы, густые ресницы и улыбка, которая освещает комнату. Моя вторая половинка. Девочка, которая много лет назад взяла меня за руку и не отпускала, пока могла.
В ее глазах словно отражается вся наша жизнь: танцы под нашу музыку, прогулки на велосипедах в темноте, посиделки на стульях на пляже, разговоры и смех. Она в моем сердце – та, которая позволяет мне летать и одновременно служит мне якорем. Неудивительно, что без нее я сошла с ума. Она – тот цемент, который скрепляет нас.