Скоро моя мама присоединится ко мне, хотя она еще об этом не догадывается.
Я на мгновение отвожу взгляд и снова возвращаюсь на улице Светлячков. Талли, прихрамывая, идет на кухню, пьет чай вместе с матерью, а потом они работают в огороде. Я вижу, как у нее прибавляются силы. Кресло-каталка ей больше не нужна. И даже трость.
Время проходит. Интересно, сколько?
В ее мире, наверное, дни. Недели…
И вдруг в саду я вижу мужчину; он разговаривает с Дороти.
Талли отставляет кружку с кофе и идет к нему, нетвердо ступая по бугристому склону. Она пока еще плохо держит равновесие. Талли проходит мимо матери и приближается к мужчине, у которого в руке…
Домашние тапочки?
– Дес, – говорит Талли и тянется к нему. Он сжимает ее ладонь. Когда они прикасаются друг к другу, я вижу их будущее – серый галечный пляж с парой легких кресел у линии прибоя, стол, накрытый для праздничного ужина, за которым собрались наши семьи, ее и моя, и придвинутый к нему детский стульчик, стареющий дом с круговой террасой, с которой открывается вид на море. Я все это вижу за долю секунды между двумя ударами сердца своей лучшей подруги.
И в это мгновение понимаю, что все у нее будет хорошо. Жизнь будет продолжаться, как ей и положено, с разбитыми сердцами, сбывшимися надеждами и мечтами, с риском, но Талли всегда будет помнить нас, двух девчонок, которые сто лет назад воспользовались выпавшим им шансом и стали лучшими подругами.
Я придвигаюсь к ней, зная, что она чувствует мое присутствие. «Наконец», – шепчу я ей на ухо. Она слышит меня, а может, просто думает, что знает, что я скажу. Это не важно.
Мне пора уходить.
Не от Талли-и-Кейт. Наша связь неразрывна. Лучшие подруги.
Но мне нужно двигаться дальше – и ей тоже.
Я оглядываюсь, в последний раз, издалека, и вижу, что она улыбается.