– Успеха тебе, – улыбнулся я в ответ, – и спасибо за всё.
– Не за что совсем, – ответил он, – а успех пригодится. Примерно один дайв-ап из двадцати катастрофичен, а два других приблизительны. Техника пока очень несовершенна. Вроде первых аэропланов…
– Удачи!
Мы крепко пожали друг другу руки. Вот уж не думал: выходит, этот сухарь, этот экспериментатор – он жизнью рискет? Вот уж не подумал бы… Или может промахнуться мимо своего времени? И только тут до меня дошло… а если бы эксперимент окончился иначе – он бы тогда попал в совсем другое будущее! Как у Брэдбери с бабочкой.
– Слушай, погоди… а если бы всё удалось… так мир бы неузнаваемо изменился!
– Конечно.
– А в какое бы будущее тогда вернулся ты?
Он рассмеялся:
– При успешном дайв-апе – в то самое, из которого пришел. Миры ветвятся, я же говорю. Здесь мы бы создали экспериментальный мир, следили за ним в ключевых точках. Извлекали бы важные уроки. Возможно, кто-то из исследователей стал бы рефьюдежром… беглецом. Поселился бы в этом мире навсегда, если бы понравилось, но таких случаев пока не было. А исходный мир в любом кейсе-мейсе остается нетронутым. Но иногда хронодайверы промахиваются. Не то время или не тот мир, а возвращать их пока не научились. Зато всегда почему-то та же самая локация.
– И еще раз: удачи тебе! Точного всплытия!
– Спасибо. И вам – удачи в этом мире… или лучше возвращения в свой! И успеха в том… чтобы дальше в нем все сложилось благополучно. Лучше, чем у нас!
– Спасибо!
И мы разошлись. Я уже не знал, сопереживал я ему или нет… С одной стороны, все здешние жители для него – подопытные кролики, мы с Юлькой – досадная помеха. А с другой – он ведь первопроходец, вроде Амундсена и Скотта, рискующий собственной жизнью ради науки. И кем он прежде был для меня? Такая же помеха или подмога, по сути, и только. Личности я в нем в упор не видел… до этой минуты.
Только размышлять об этом было уже некогда – народ звали за стол. Я немного беспокоился насчет Юльки, но если ее позвали к Давиду, значит, все-таки плохо с ней там не так обойдутся… да и она вряд ли будет в царских покоях чувствовать себя несчастной и одинокой (а это, как оказалось, намного страшнее всякого «не такого» обхождения).
В жизни всегда есть место празднику. Только в эпоху, когда не было никакого видео-аудио, когда даже и книжку почитать – доступная немногим роскошь… что оставалось делать простому человеку, как не есть, пить и веселиться? Вот мы и ели и пили. Вчера за Адонию, сегодня за Соломона. Жареные на вертеле барашки и козлята, печеная говядина, даже фаршированные голуби, а к ним горячие лепешки, пряные травы, оливки в соусе, молодые сыры, подсоленное кислое молоко и разведенное водой вино очень среднего качества… всё то же праздничное меню трехтысячелетней давности. И я вдруг понял, что всё бы отдал, например, за обыкновенное эскимо на палочке, облитое шоколадом. Или за сковородку жареной картошечки, румяной такой, со шкварочками. За горбушку черняшки, и чтобы ломтик ветчинки на нее положить, или ароматного такого сыра… Или, на худой конец, за пачку чипсов и бутылку самого обычного пива!