Но Петька от брони отказался, пошел в поход, как и все. И пока я ходил к Юльке, он, разумеется, успел заскочить к молодой жене, подвигами похвастать. А потом, какой-то встрепанный и ошарашенный, налетел на меня на улочке селения.
– Куда ты, о наставник? (так я велел им себя называть).
– На море. Хочу искупаться.
– Наставник совершит очищение морской водой? Может быть, мне надо собрать всех воинов?
– Да нет, не стоит. Я хочу быть один.
– Может ли слуга моего наставника сопроводить его? Я хотел бы научиться ползать по воде, как это делаешь ты.
– Плавать, что ли? Ну, давай…
Не особенно хотелось мне в тот раз купаться в компании, но парня отшивать тоже было ни к чему. Глядишь, так и пловцы в деревне появятся, кто его знает, как это может пригодиться. Лишь бы он только помалкивал по дороге к морю.
Но этому моему пожеланию не суждено было сбыться.
– Могу ли я спросить наставника? – заговорил он, только мы вышли за ворота.
– Начал, так спрашивай, – устало ответил я.
– Познал ли сегодня наставник нашу госпожу?
– Что? – поперхнулся я, – это ты о чем вообще?
– О светлой Йульяту, Владычице Бус и Девичьей Умелице. Ты уже познал ее после похода? Ведь ты заходил в дом.
Вот этого только еще не хватало! Он ждет от меня богатых эротических повествований. Ну да, как же… А с другой стороны, в этой культуре кто не доказывает своей мужской силы самым прямым и непосредственным образом, тот не имеет права ни на какой высокий статус.
– Мы с ней как брат с сестрой, Петька, и чтобы я больше разговоров этих не слышал. Всё?
– Да не гневается наставник, но у всех нас беда.
– Какая беда, Петь?
– Я вернулся в свой дом, подошел к жене, обнял ее. И, наставник, что я могу сказать… я не пережил того, что всегда переживал в ее объятиях. Я оказался безоружным!
– Да ерунда, – отмахнулся я, – молодой ты еще, не понимаешь. Устал в походе, перенервничал. Отдохни немного, искупайся, поужинай, вина немного выпей, но только немного. Все будет в порядке, вот увидишь, жена останется довольна.
Только, кажется, мой иврит не совсем был ему понятен, особенно насчет «перенервничал».
– О нет, наставник, у нас беда. У всего селения беда. Мне жена рассказала. Женщины отбили Облачному Всаднику самое главное! Как мы сможем теперь познавать их? Балу наверняка лишит нас силы.
– Ничего, не беспокойся, – хмыкнул я, – Йульяту, вон, уже взялась за работу. Будет у него краше прежнего.
– Это еще когда будет! А нам ведь сейчас надо… И потом, наставник, разве не из-за этого тебе не покорилось соседнее селение?
– Почему же именно из-за этого?
– Ну как же! Как же может покориться нам другое селение, когда наш Балу стоит оскопленным?