Я старался не переусердствовать, но знал, что завтра все равно все тело будет болеть. Наверное, из-за этого медитации пока придется отложить. Возможно, и с бегом придется повременить. Вроде всего делал по чуть-чуть, а набралось на полтора часа. А для такого тела это много.
Отец задерживался, сестра тоже где-то моталась, поэтому обедать я сел с мамой, съев к ее удовольствию и первое, и второе. После этого взял свои деньги и пошел в небольшой магазин, который торговал книгами и канцтоварами. Находился он в Рабочем городке на полпути от школы до дома Алферьевой, поэтому я опять оделся поприличнее и полез в дыру в заборе. Еще в прошлом году отец говорил, что забор собираются починить. Лучше бы до этого у них вообще никогда руки не дошли! По малейшему поводу мотаться в обход до проходной – это маразм. В школьном дворе опять никого не было, никого из знакомых я не встретил и дальше до магазина. Перерыв уже закончился, поэтому я купил свою тетрадку и направился обратно домой. С работой по своему плану я решил повременить. Родители и так сейчас будут пристально следить за моими чудачествами, а если к ним еще добавится заполнение неизвестно чем общих тетрадей… Пусть лучше привыкают ко всему постепенно.
Вечером я первый раз занялся медитацией, а утром все пришлось отложить: как я и предполагал, все мышцы болели и умоляли их не трогать. Постанывая, я все-таки сделал легкий массаж, но за занятия взялся только часов в пять вечера.
Три следующих дня прошли одинаково. Я старался как можно больше заниматься своим телом, уже притерпевшись к боли, ненадолго выходил по утрам на прогулки, а остальное время или сидел у телевизора, или пропадал в библиотеке Дома офицеров. Читал я там не книги, а газеты «Известия» за этот год. На четвертый день ко мне забежал Игорь Кулешин.
— Проходи, Игорек, — сказала мама, открывшая ему дверь. — Гена в своей комнате.
— Я уже здесь, — сказал я, заходя в коридор. — Привет! Пошли на улицу.
— Ты чего это девчонкам наболтал? — спросил он, когда мы прошли за дом и сели на лавку возле забора. — Про свою любовь?
— А от кого ты это слышал?
— Ходил в городок и встретил Светку Зимакову.
— Все ясно, — сказал я. — Классический испорченный телефон. Не понял? Я со Светкой ни о чем не разговаривал, я ее вообще со школы еще не видел. А тем, с кем разговаривал, я о своей любви не сказал ни слова. Болтушки.
— До школы четыре дня, а из ребят никого нет! — пожаловался он. — Скука! Как ты здесь только за лето один не свихнулся? Наверное, всю библиотеку перечитал. Не хочешь погонять мяч?