Мы на пару минут задержались перед их дверью, и я быстро рассказал Люсе сюжет «Ералаша», где было «как целовать, так отличниц!»
— Вот ты и выясни их успеваемость. Скажешь, что будешь верной до гроба только тогда, когда будут достойны. И тебе спокойней, и школе польза. Чем сегодня думаешь заняться?
— Сделаю уроки и засяду за подготовку к следующему экзамену. Чем быстрее все закончится, тем лучше.
В этот день мы больше не встретились, а на следующий после десяти часов нас в очередной раз повезли к Брежневу. Уходя к машине, я прихватил с собой одну из двух гитар.
— Зачем она тебе? — не поняла Люся. — Мы же уже все, что выучили, исполнили.
— Пусть будет, — сказал я. — Последних песен еще никто не слышал, а у меня на одну из них особые планы. Лучше я возьму из дома гитару, чем Вика будет мотаться по соседям.
Как оказалось, с этим заявлением я немного поторопился.
— Что это? — спросил охранник, которого я еще не видел.
— Гитара, — пояснил я. — Могу расстегнуть чехол.
— Расстегните, — попросил он. — Я должен осмотреть инструмент.
Вертел, осматривал и потряхивал гитару он минут пять.
— Нет там ни взрывчатки, ни автомата, — сказал я. — А маленький ствол гораздо легче провести в одежде, чем прятать в инструмент.
— Есть инструкция, — пожал он плечами. — Любые габаритные предметы должны пройти проверку. А лучше, пока мы еще не тронулись, оставьте ее дома.
— Гитара мне нужна, — сказал я. — Сомневаетесь, позвоните Рябенко.
Полчаса спустя мы пили чай на этот раз для разнообразия с пирожными.
— Муж скоро приедет, — говорила Виктория Петровна. — Вы пока пообщайтесь с Викой.
Общались мы буквально пять минут, после чего приехал Брежнев, да не один, а с Сусловым. Люся осталась общаться с Викой дальше, а меня забрали в комнату-кабинет и с час выясняли некоторые неясные моменты по событиям февраля.
— Как школа? — спросил Брежнев, когда мы закончили.
— Все сдал, — похвастал я. — Медаль и аттестат зрелости, можно сказать, в кармане. Сейчас гоняет тренер в Комитете. Люся тоже приступила к сдаче. Пару предметов уже сдала. Ей сложнее, чем мне.
— Деда! — забежала в кабинет Вика. — Ты уже освободился? Знаешь, у Гены скоро день рождения! Люся меня пригласила!
— Ладно, иди, мы сейчас выйдем, — сказал Брежнев. — Значит, именинник! И что же тебе подарить?
— Помогите выступить в «Гопубом огоньке», — сказал я. — За всю его историю не было ни одного подростка, а это непорядок.
— Это не ко мне, — улыбнулся он. — Это к Михаилу Андреевичу.
— В этом году будет необычный «Огонек», — сказал Суслов, внимательно глядя на меня. — Снимают что-то вроде фильма. Я мог бы вас рекомендовать, но туда отбирают только самые лучшие номера. Ты действительно уверен, что достоин попасть в число лучших артистов страны?