— Так когда покажут вас? — спросила Ольга. — Сколько еще ждать?
— Еще примерно через полчаса, — сказал я. — Смотри балет. Красиво танцуют. «Вальс цветов» из «Щелкунчика». Всегда его слушаю с удовольствием.
— А почему Пьеха поет еще раз? — спросила Ольга, когда зазвучал «Манжерок».
— Стань такой же, и тебя тоже будут показывать, как и ее, — сказал я. — Магомаев тоже будет петь два раза.
— Уж басню на Новый Год можно было бы не рассказывать, — сказала Надежда. — Наконец-то он закончил!
— Майя! — обрадовалась моя мама, любившая Кристалинскую.
Певица нам поведала об ушедшем детстве, и начался танцевальный номер.
— Это Шубарин! — вскочила Таня. — Смотрите, как он будет танцевать!
— По-моему, еще четыре номера, а потом будем мы, — припомнил я.
— А ты откуда знаешь? — удивилась Оля. — Этот фильм первый раз показывают!
— Режиссер сказал, — соврал я. — Оттанцевал твой Шубарин, Танечка. Сейчас сыграет оркестр, а потом начнет танцевать толпа таких же шубариных, только черных.
— Это как? — не поняла сестра.
— Балет Дагомеи, — пояснил я. — Или то, что негры называют балетом. Да, соврал, там еще будет петь Адамо.
— Ой, мой рояль! — обрадовалась Люся. — Я на нем в нашем номере играла.
Сыграл оркестр Орбеляна, спел Адамо и отпрыгал негритянский балет.
— Мама! Вот они! — закричала Оля.
Посмотреть наш номер было действительно интересно.
— Никогда не думала, что твоя затея удастся, — покачала головой Таня. — Вам помогали?
— Только свели с режиссером, — пояснил я. — Если бы он зарубил номер, никто не стал бы вмешиваться. Точнее, я никого не стал бы вмешивать. Слушай Магомаева. По-моему, это один из лучших наших певцов, если не самый лучший.
— С кем это он поет, с Мондрус, что ли?
— Почему все так плохо едят? — сказал я. — Скоро уже есть торт, а почти все закуски целые. Я же говорил, что нужно меньше готовить. Как хотите, а я поем. Печень трески никто не будет?
— Сейчас будут бить куранты! — сказала Люся. — Нужно выпить, а ты лопаешь!
— Я вам тоже плесну, — сказал отец, разливая по бокалам шампанское.
— А мне? — протянула свой бокал Ольга. — Хоть чуточку!
— Володя, дай ей самую каплю, чтобы только смочить язык, — сказала Надежда. — И мне только на донышко.
— Ну что, — сказал отец, поднимая бокал под бой курантов. — Год был для нас… удивительным и полным сюрпризов. Давайте выпьем за все то хорошее, что в нем было, а было его немало!
В половину первого Олю отправили спать, а остальные просидели за телевизором до двух часов. Смотрели праздничную программу, обсуждали наше выступление и продолжали подъедать закуски. Потом убрали со стола, разместив недоеденное по двум холодильникам, и разошлись по своим комнатам спать.