— Сейчас Вадим соберется, — сообщил я. — Пошли пока в подъезд. Пока его нет, буду тебя целовать, чтобы не тратить попусту время.
До гастронома было рукой подать. Все продукты я покупал сам, а своего телохранителя попросил купить бутылку водки.
— Что отмечаете? — спросил он.
Эти ребята из Комитета, как в свое время Сергей, поначалу относились ко мне… не очень, хотя свои обязанности выполняли добросовестно. Потом, когда мы лучше узнали друг друга, отношение изменилось. Им я спокойно мог открыть великий секрет своего бракосочетания. На их службе болтливость не приветствовалась, да и без этого трепачами они не были. Но все равно ведь не поверят.
— Все прогрессивное человечество отмечает третьего марта день писателя, — пояснил я. — А я уже, можно сказать, тоже писатель. Эх, бухну!
— Трепло! — высказался он обо мне. — Сумку поднимай выше, а то грохнешь бутылку об ступеньки, чем бухать будешь?
Он тащил одну самую тяжелую сумку, а вторую оставил мне.
— Я и одну-то брать не имею права, — пояснил он. — Взял только потому, что один ты надорвешь пуп, а с меня потом спросят. Но одна рука у меня обязательно должна быть свободной.
К нашему приходу обе матери, объединив усилия, уже провели ревизию холодильников и составили вместе столы.
— Что вы таскаете мебель! — рассердился я. — Времени еще вагон, я бы пришел и помог!
— Ты и так помог, — сказала Надежда. — Две неподъемные сумки, как только тащил! И водку продали? Ты, случайно, в магазине свидетельство о браке не предъявлял?
— Толку его предъявлять без фотографий, — засмеялся я. — У меня есть персональная охрана, она и помогла. А Люся нам помогала морально.
Наши отцы, как почти всегда, возвращались со службы вместе. Мы как раз заканчивали сервировку столов и мотались из квартиры в квартиру, не закрывая дверей. Первая их увидела Оля и тут же побежала докладывать нам.
— Что у вас здесь творится? — спросил мой отец.
— Заходите оба в нашу квартиру, там и узнаете, — сказал я. — Не объяснять же вам все на лестничной площадке.
Едва они вошли в прихожую, как Люся вручила своему отцу наше свидетельство.
— Не знаю, как моя дочь проживет с тобой свою жизнь, но скучать ей не придется, — сказал мне Иван Алексеевич. — Я за последний год уже разучился удивляться.
— Значит, выполнили то, что обещали? — сказал мой отец, в свою очередь рассматривая наш документ. — Ну что же, поздравляю обоих! Ого, какой стол! Давай, Иван, мой руки, я смотрю, у них уже все готово.
— Сейчас Таня придет, и начнем, — подтвердил я.
Сестра пришла минут через десять после отцов.
— Вы что здесь затеяли? — удивилась она.