— Расступитесь, расступитесь.
Взгляд его холодных голубых глаз мог, казалось, разрезать стекло, подумала Джессика. В них, словно угольки, тлели злоба и негодование.
И на самом деле, Джессика чувствовала, что воздух буквально пропитан негодованием. Все присутствующие в операционной или одобряли, или не одобряли эксгумацию. Скорее всего, смерть Джанел была случаем, который повредил чьим-то репутациям, ввел в замешательство влиятельных людей и целые агентства, и даже сейчас судьба многих зависела от исхода дела. Этот случай был самым скандальным в истории города за последние годы и все еще числился, как нераскрытое убийство. Пресса все еще склоняла полицию и контору окружного прокурора.
Чернокожее население Айовы выступило с обличительным заявлением, в котором говорилось, что городские власти действовали бы гораздо быстрее и уже установили бы личность убийцы, если бы убили белую девушку, а не черную. Град критических замечаний был пущен в адрес службы безопасности штата и врачей, делавших первоначальное вскрытие. Теперь приезжает женщина из-за пределов штата, коронер ФБР, чтобы вновь вытащить на свет Божий почти забытое всеми замешательство и, возможно, снова ввести людей в заблуждение.
Старый медицинский эксперт произнес резко, но довольно медленно, чтобы стенографист успел зафиксировать каждое его слово:
— Зачем, черт возьми, нам здесь нужны люди из армии? — его взгляд остановился на форме Касима, и он нахмурился.
— Доктор Болсем, — ответил окружной прокурор, — я думаю, вы знаете всех, за исключением доктора Коран из ФБР и капитана Касима из ИПВС.
— Так вот, значит, кто эта молодая леди, которая потревожила осиное гнездо.
Джессика была во всем стерильном, поэтому они не пожали друг другу руки. Ей показалось, что замечание этого человека несколько напоминает обращение президента Линкольна к Гарриет Бичер-Стоу, обличающей в своей книге вспышку гражданской войны.
— Я собираюсь приступить к тому, зачем приехала сюда, — сказала Джессика, обращаясь ко всем присутствующим. — И намереваюсь покинуть ваш город к полудню, — девушке не хотелось, чтобы ее слова походили на реплику из плохого вестерна[21], но все получилось именно так.
— В таком случае, вам стоит работать побыстрее, — заметил Льюис, худощавый мужчина лет тридцати пяти.
— Льюис, судя по виду доктора Коран, — начал Болсем, — я бы сказал, что она все делает быстро.
Он улыбнулся Джессике какой-то дьявольской улыбкой.
Потом доктор Болсем продолжил заговорщическим тоном.
— Знаете, я был поклонником таланта вашего отца.
Девушка более внимательно взглянула на него, самого закаленного ветерана-патолога, присутствующего здесь.