Я кивнул.
— А кто вы, Фауст Фабий?
Я пристально посмотрел на него, пытаясь проникнуть за барьер его кошачьей повадки, но он вознаградил мое внимание, надев на себя маску, которую, с одной стороны можно было принять за улыбку, а с другой — за сердитую гримасу.
— Полагаю, что меня можно было бы считать левой рукой Красса, — ответил он.
Когда мы поднялись на гребень кряжа, дорога пошла горизонтально. Местами справа, внизу, между деревьями, проглядывала вода, а вдали, за узкой бухтой, виднелись плоские черепичные крыши Путеол, играющие в лучах солнца красными бликами. Некоторое время я не видел домов ни с одной стороны дороги — казалось, мы ехали через земли какого-то крупного изолированного поместья. За нами оставались заросли дикого винограда и обработанные поля, но не было видно ни одного раба. Я вслух удивился полному отсутствию там каких-либо признаков жизни. Подумав что Фабий не расслышал моего замечания из-за топота копыт наших лошадей, я повторил его громче, но и на этот раз он промолчал.
Наконец мы повернули по небольшой дороге направо. Вместо ворот по ее сторонам стояли два красных столба. На каждом из них красовалась бронзовая бычья голова, с кольцом в носу.
Мы ехали пролеском, дорога постепенно спустилась к берегу моря. За деревьями открылась водная гладь с одиноким парусом, дальше снова показались кровли Путеол. Деревья и кустарник резко отступили, открывая чудесный фасад виллы.
Крыша огненно-красного цвета, казалось, была охвачена пожаром. От центральной двухэтажной части отходили к северу и югу два крыла. Мы остановились на мощенном гравием внутреннем дворе, где двое рабов помогли нам спешиться. Высокие дубовые двери осеняли тяжелые похоронные венки из веток пинии и кипариса.
Фабий постучал в дверь. В узкую полоску мелькнул чей-то глаз, и в тот же миг она широко распахнулась. Фабий поднял руку, приглашая нас следовать за ним и одновременно требуя тишины. После долгого пребывания на солнце коридор показался совсем темным, в нишах обеих стен, подобно призракам, взирали на мир бесконечные предки.
Темный коридор выходил в атриум. Он представлял собой прямоугольник, окруженный галереей. Извилистые мощенные камнем дорожки шли через нижний сад, в центре которого бил небольшой фонтан в виде бронзового фавна. Чудесная скульптура, казалось, вот-вот оживет и пустится в пляс. Звук льющейся воды был подобен смеху. Купавшиеся в бассейне две желтые птички в испуге взмыли в воздух.
Проследив за тем, как они исчезли в голубом небе, я снова посмотрел на сад. И в этот момент увидел в дальнем конце атриума большой гроб с лежавшим в нем телом. Фабий прошел через сад, остановившись на секунду, чтобы смочить пальцы в бассейне у ног фавна, и дотронулся ими до своего лба. Мы с Эконом, последовав его примеру, подошли к телу.