Внезапно послышались сигналы полицейской машины.
Он взглянул в окно, и резкая боль вновь пронзила его грудь. Рядом с ними ехала патрульная машина, и полицейский что-то кричал ему через стекло. Все стало неожиданно ясно, и его охватила неудержимая ярость. Женщина увидела полицейскую машину в боковое зеркальце. Потом она погасила передние огни и включила сигнал левого поворота. Левый поворот на улице с односторонним движением! Результат был налицо: полицейские обратили на них внимание. Если они их остановят, то она может закричать, и все будет кончено.
Борн включил передние фары, повернулся и выключил левый поворот. Другой рукой он схватил ее за руку так, как делал это раньше.
— Я убью вас, доктор, — четко прошептал он, а в окно закричал в сторону патрульной машины: — Мы немного запутались! Просим у вас прощения! Мы — туристы! Нам надо проехать в свою очередь в следующий квартал! Полицейская машина находилась от них буквально в двух футах, а полицейский был явно озадачен происходящим. Но сигнальные огоньки на машине нарушителей были уже изменены.
— Осторожно поезжайте вперед, и больше не допускайте подобных глупостей, — предупредил полицейский.
Борн кивнул полицейскому через окно.
— Еще раз извините!
Тот пожал плечами и повернулся к напарнику, возвращаясь к прерванной беседе.
— Я ошиблась, — дрожащим голоском прошептала Мари. — Здесь такое оживленное движение... О боже, вы сломали мне руку! Отпустите меня, мерзавец!
Борн отпустил ее, опасаясь очередной истерики. Он предпочитал управлять ею с помощью страха.
— Вы думаете, что я вам поверил?
— Это вы о моей руке?
— Нет, о вашей ошибке.
— Вы сказали, что мы скоро повернем налево. Я только об этом и думала все время.
— В следующий раз будьте внимательней, — он откинулся назад, не переставая наблюдать за ее лицом.
— Вы — чудовище, — прошептала она, закрывая глаза на короткое время. Когда она снова открыла их, в них вновь появилось выражение ужаса. Наконец, они добрались до Лювенштрассе. Это была достаточно широкая улица, где низкие каменные и деревянные дома перемежались с современными сооружениями из стекла и бетона. Постройки XIX века конкурировали тут с современной посредственностью. Эти дома продолжали свою долгую жизнь. На номера домов Борн стал смотреть где-то в районе 80-х. Для того, чтобы добраться до нужного, им было необходимо спуститься вниз по улице. Это был уже новый квартал, почти целиком застроенный старыми трехэтажными домами. У многих из них даже крыши были из дерева. К каждой двери вели каменные ступени с железными перилами, а дверные проемы освещались небольшими фонарями, наподобие тех, которые устанавливались когда-то на конных экипажах.