— Если вы так хотите, то это, конечно, легко устроить, — ответил граф.
— Я бы очень этого хотела, — подтвердила девушка. — И вы не должны менять свои планы.
— Ты же не думаешь, Блер, что мы возьмем твоих новых подопечных с собой, — громко заметила леди Аделаида, обращаясь к графу.
Она, несомненно, собиралась быть неприятной.
Словно желая загладить бестактность дочери, герцогиня мягко сказала:
— Я уверена, мисс Уэлдон права. После долгого путешествия любому человеку требуется отдых. Но если мы не хотим заставлять остальных гостей ждать, я думаю, нам следует ехать немедленно.
— Хорошо, — уступил граф. — Я попрошу мистера Гревилла, моего управляющего, позаботиться о вас, сэр Теренс, а завтра он позаботится о других ваших нуждах.
Легко было догадаться, что это за нужды, и Терри коротко поклонился. Герцогиня посмотрела на Орлену и ласково попрощалась:
— Увидимся завтра, мисс Уэлдон. Надеюсь, вы проведете спокойную ночь.
Орлена сделала книксен, но когда леди Аделаида последовала за своей матерью, девушка услышала едва сдерживаемое хихиканье и ощутила внезапную обиду на эту аристократку, которая заставила ее чувствовать себя еще более униженной, чем прежде.
Да, леди Аделаида, несомненно, была красива. Высокая, она шла с царственным достоинством и грацией и, проходя мимо графа, бросила на него провокационный и интимный взгляд, как бы приглашая посмеяться вместе с ней над этими деревенщинами.
Но граф не сразу последовал за ней.
— Раз вы остаетесь здесь, — обратился он к Орлене, — моя экономка покажет вам вашу комнату. Пожалуйста, просите у нее все, что вам нужно.
— Благодарю… вас, — прошептала Орлена.
Несмотря на внутреннее решение, она невольно взглянула графу в лицо и обнаружила, что его твердые глаза проницательно смотрят на нее.
У девушки возникло ощущение, хотя она не была в этом уверена, будто граф что-то ищет. Это было лишь мимолетное впечатление, потому что робость заставила ее снова потупиться.
Затем граф ушел.
Дверь салона закрылась, и Терри воскликнул раздраженно и в то же время с облегчением:
— О Боже! Я чувствую себя так, словно меня раздавил перегруженный фургон! Как, черт побери, мы могли поставить себя в такое положение?
— Разве мы могли представить себе, что папин друг умрет и человек, которого мы видели в Ньюмаркете, окажется нашим опекуном? — ответила Орлена.
— И каким опекуном! — простонал юноша. — С ним будет нелегко договориться, я это вижу, Орлена!
Сестра вздрогнула.
— Я не хочу здесь оставаться, Терри, не хочу жить с этой герцогиней и той ужасной девушкой. Она смеялась и потешалась над нами… — Орлена запнулась. — И не без причины, надо признать, — честно добавила она. — Мы оба, должно быть, выгладим посмешищем.