— Я знаю, что всегда найдутся такие, кто захочет использовать мечты людей в своих собственных целях! — Ее слова были похожи на небольшие жаркие порывы звука. — Я знаю, что те, которые говорят нам о нашей свободе, лгут нам, используя самые сокровенные наши мечты для собственного обогащения. Я ненавижу это. Ненавижу всем своим сердцем. Маленькие порывы звука содержали в себе страстный протест, протест, который становился все сильнее потому, что он был тщетным.
Дерек молчал, он не собирался заводить здесь женщин. Он даже не знал, что будет делать с одной, если заведет ее.
— Я не знаю кто вы. Мы никогда больше не увидимся, — мольба звучала в голосе Дженни. — Пожалуйста, дайте мне один из этих маленьких стеклянных шариков.
Дерек по-прежнему молчал. Ему захотелось куда-то двигаться. Краем глаз он наблюдал за воздухом.
— Из-за этого с вами ничего плохого не будет. Я клянусь в этом, продолжала она. — Я… я также хочу почувствовать вкус свободы. Я живу в маленькой квартире в полном одиночестве. У меня хорошая, отличная работа с большим количеством свободного времени. Многие женщины завидуют мне. Но несмотря на хорошие условия моей работы, приличный заработок и по-настоящему симпатичную квартиру, это все как-то надоело, у меня не лежит к этому душа. Я хочу…
— Вы говорили мне, что женщину нужно заработать, — сказал Дерек.
— Да…
— Вас окружающих.
— Я знаю это. Но…
— Наихудший вид смерти оставлен для провокаторов. Они редко умирают легкой смертью.
При этих его словах ее лицо стало напряженным, но говорила она спокойно и твердо.
— Я не шпион Супер Корпорейшн, сэр. И если только вы еще раз намекнете на это, я двину вас кулаком по зубам. — При этом она сложила кулачок.
Дерек усмехнулся при виде этого кулачка. Он мог легко завладеть им и полностью спрятать в своей руке.
— Вы хороший малыш, Дженни. Но лучше оставайтесь в той жизни, которую вы знаете. Это, может быть, уныло, но зато безопасно.
Она смотрела, как он будто сейчас зарыдает.
— Ну, пожалуйста.
— Вы не знаете, о чем просите, Дженни. Вы не знаете, как трудно вынести все это раз и еще раз и не иметь пристанища во Вселенной. Вы не знаете что бывает, когда за вашу голову назначили вознаграждение, и каждый так называемый честный человек может получить его только за информацию о вас; и это все только за единственный ваш грех, состоящий в том, что пытаетесь дать людям возможность освободиться.
Она выслушала не все, что он сказал, а только часть.
— У вас нет дома? О вас некому позаботиться, приласкать вас немного, когда вам плохо и полностью подчиняться вам все время для… — Она сделала шаг навстречу. Ее глаза светились теплотой.